Моя женщина. Повести и рассказы. Олег Евгеньевич Пряничников
Николаевич тяжело вздохнул. Похоже, преступление непростое. А тут ещё дочь (год назад закончила десятилетку) проблемы создаёт, выросла, понимаешь… Так ведь тоже: с двенадцати лет росла его Вика без матери, царствие ей, Людмиле, небесное, погибшей на сороковом году жизни в нелепой автокатастрофе: таксист, посадивший её, оказался под хмельком и врезался в МАЗ. А он, отец, сначала много воевал, потом много работал, да и теперь… Кому воспитывать было? На кого пенять нынче?
«Работа, адова работа… Парня бы хорошего моей Вике, раз уж в институт поступать не желает, – с грустью и в то же время с оптимизмом подумал Зацепин, глядя на молодое, но уже мужественное лицо Меркулова. – Вот вроде него».
– На обед поедем, Игорь Николаевич? – оторвал майора от проблемных мыслей лейтенант.
– Что? Конечно, ты езжай, обедай. Да, Серёжа, организуй в СМИ объявление насчёт свидетелей. Может, кто откликнется. И ещё, надо установить личность потерпевшей. И – снимай оцепление.
– Есть, товарищ майор!
6
В этот же день убитую девушку опознала её мать: она искала свою дочь с утра, обзвонила все морги и больницы города и… нашла. Она ждала следователя Зацепина в отделении у дежурной части. Сорока с небольшим лет, одетая в синий, вполне приличный брючный костюм, она сидела, опустив русоволосую стриженую голову. Без конца прикладывая к лицу носовой платок, поглощённая горем, мать убитой девушки тихо плакала. Она не услышала, как к ней подошёл Зацепин (он приехал вместе с Меркуловым).
– Анна Ивановна, – стараясь не напугать женщину, как можно мягче заговорил следователь. Женщина подняла голову. – Я майор Зацепин, Игорь Николаевич. Мне поручено вести дело об убийстве вашей дочери.
– Нина-Ниночка… Ей ведь и двадцати не было… – Мать убитой девушки в который раз всхлипнула.
– Я бы хотел с вами поговорить, но если вы не в состоянии сейчас…
– Нет, лучше сейчас.
– Тогда пройдёмте в наш, с моим помощником, кабинет. Лейтенант, пошли.
Следователь и Анна Ивановна стали подниматься по широкой лестнице на второй этаж.
– Я догоню, Игорь Николаевич!
Меркулов подскочил к дежурке. Дежурный капитан, сидящий за стеклянно-пластиковой перегородкой, тщательно причёсывал свои жидкие волосы.
– Эх! – с досадой выпалил Меркулов, оценивающе глядя на себя в отражающую перегородку. Он был одет в новую футболку и модные джинсы. – Боюсь, сорвётся нынче вечером моё свидание с прекрасной Элеонорой. Между прочим, учительницей русского языка и литературы.
– Ну и плюнь! – рыжий капитан хмыкнул. – На наш век этих Элеонор хватит. А вообще, Сергей, ты прав. С такой работой не то что личной жизни нет, её нет в принципе. На жизнь у нас, ментов, времени не хватает. Уйду я из органов. Вот сделаю одно дело и уйду.
– Бежишь с корабля? Кстати, давненько я тебя не видел. Болел?
– В отгулах был.
– Ну вот, а говоришь, времени на жизнь нету. Дай-ка причесаться. – Меркулов