Попаданец 2.0. Александр Шапочкин
бабочкой блеснув на солнце, улетел куда-то в заросли, оставив за собой лёгкое сожаление об отсутствии у меня нормального более-менее привычного оружия. Но искать его сейчас означало потерять время и темп, к тому же я сомневался, что османский клинок будет удобнее моего строительного инвентаря.
К тому же, судя по крикам, доносящимся от основного каравана, веселье там подходило к завершению, а значит, времени на поиски у меня просто не было. Нужно было немедленно убраться отсюда как можно дальше от этого проклятого места.
Я мягким, стелющимся шагом направился к основной группе боевиков-реконструкторов, увлечённо полосующих друг друга средневековым оружием. Здесь произошли некоторые изменения. В частности, высокий сарацин в чалме получил-таки пару порезов, что не могло не сказаться на ходе боя. Его уже припёрли к борту повозки, и он из последних сил отражал довольно слаженные атаки нападавших.
Крестоносцы же, наоборот, будто почуявшие кровь волки, усилили натиск. Мелькнула мысль подождать развязки, чтобы уменьшить количество возможных противников. Но с другой стороны, слишком много было непонятного вокруг, а чем больше у меня будет источников информации, тем более полную картину происходящего вокруг я смогу построить. А это означало, что мне нужен «язык», и при учёте, что вопли парней в шлемах я не понимал, у меня оставалась единственная кандидатура.
Двойка крестоносцев разошлась пошире, максимально усложняя жизнь сарацину. Было видно, что они настроены очень серьёзно и вот-вот готовы закончить концерт, нанизав китайце-француза на свои клинки. В мою сторону они даже не смотрели. Видимо, уверенные в победе своего товарища. А их жертва приняла меня за своего и старалась всеми силами не выдать моего присутствия.
Что ж! Мне это было только на руку.
Боёк киянки, после могучего замаха, приласкал шлем ближайшего бойца. От удара воина перекосило и швырнуло лицом на борт повозки, по которому он сполз на землю, оставляя за собой широкую кровавую полосу. Его напарник, увидев полёт товарища, разразился воплем про «Павирты» и «Бхуми», нанося мощный удар по своему текущему противнику и тут же поворачиваясь к источнику новой опасности, даже не проверив, попал он по смазливому или нет. Чем мгновенно воспользовался его противник, ловко полоснув отвлёкшегося врага по животу и тут же взрезав быстрым движением неприкрытое горло.
Он улыбнулся мне во все свои зубы, демонстрируя плод работы халифатских дантистов.
– Bra gjort! Låt oss gå… – произнёс он.
– Ага! Я такой! – ответил я, прописывая сарацину классический прямой в челюсть, после которого тот мешком рухнул на землю. – Но больше не обзывайся!
Интерлюдия 1
Домашний очаг
– …Вы действительно угощали своих гостей голубцами с фекалиями? – вставил ведущий, перебивая насупившегося, раскрасневшегося мужика в безвкусном костюме.
– Нет! Мать его! – перемежая слова с матом, прорычал некий Иван Семёныч, привставая с дивана. –