Только играй. Елена Филон
перейдём уже к делу?
Ещё ни разу при мне этот парень не улыбнулся как следует своей фирменной белоснежной улыбкой полной доброжелательности. Помнится мне, именно эта деталь в его образе и покорила сердце Эстер. И где же сейчас его улыбка? В Корее забыл?
– Хорошо, – мистер Вонг отложил анкету в сторону и кивнул на мою гитару. – Что будете исполнять?
– The Jimi Hendrix Experience «Voodoo Child».
И вдруг воцарилась поразительная тишина. Даже смешки Джареда прекратились.
– О, прошу, давайте без этого, – первой заговорила судья-блондинка, ударив своими длинными ногтищами по глянцевой столешнице. – Пустая трата времени. Не хочу слушать, как кто-то в третий раз пытается повторить легендарного гитариста. Это просто смешно. И бесполезно. – И она, как и Калеб недавно, переложила мою анкету в самый низ стопки.
И тут началась возня.
– Мы должны его послушать, – уверял всех Вонг. – Он полноправный кандидат.
Кажется, мистер Вонг только что заработал от меня плюсик в свою карму.
– Да этот парень проснулся две минуты назад! – стояла на своём блондинка, посмеиваясь. – Даже не порепетировав! И замахнулся на самого Джимми Хендрикса! Вам что, ни капли своего времени не жаль?
– Мы сейчас тратим больше времени на споры, – вступил в разговор музыкальный критик и взглянул на меня: – Прошу, доставайте инструмент и приступайте.
– Серьёзно? – откровенно насмехалась блондинка. – А что скажет лидер группы? Ему это надо? – И все взгляды устремились на Калеба.
Тот с мрачным видом откинулся на спинку стула и, сложив руки на груди, одарил меня незаинтересованным взглядом:
– Мне без разницы, как он играет. Его типаж нам не подходит.
Я злобно сощурила глаза.
– Согласен с Калебом, – поддержал его Ин Хо. – Он на девчонку похож.
Мистер Вонг шумно вздохнул и вновь взглянул в мою анкету:
– С какого возраста, вы говорите, играете на гитаре?
Мики играет едва ли не с самого рождения, а я с шести лет. Можно сказать, с того самого дня, когда Эстер впервые пригласила меня к себе домой и там состоялось моё знакомство не только с её старшим братом (с которым мы, к слову, много лет ненавидели друг друга), но и с их дедушкой. Он-то и учил меня игре на гитаре втайне от моих родителей. Великий был музыкант. Три года назад его не стало, и я продолжила свои занятия уже с другим человеком – с наставником Мики из колледжа, тоже втайне от предков, но могу с уверенностью заявить, что всё, что я знаю и умею, заслуга дедушки Мики. Он-то и разглядел во мне талант к музыке, в то время когда родители устраивали мою спортивную карьеру.
– С шести лет, – ответила я честно.
– Давайте уже его послушаем, – предложил Граф Дракула. – Поверьте, так мы быстрее со всем разберёмся.
– Согласен, – уверенно заговорила я, расчехляя гитару, – давайте я вам просто сыграю…
– На чём? – вдруг раздался смех Ин Хо. – На порванных струнах?
Вот и конец моему «гениальному» плану.
Мне порвали струны. Все пять струн на винтажном Gibson Les Paul – оригинальной гитаре времён 80-х,