Сольск. Алан Кранк
ноль восемь.
– Уже обед.
– Обед для тех, кто его заработал. Потом поешь. Давай быстрее.
Он вспомнил надпись на стене склада, спрятанную за штабелями с товаром. Он видел ее только однажды, когда в мае выносил последний брикет со стекловатой. Привет из прошлого. Красным на сером бетоне было написано «ARBAIT MAHT FREI». Если бы можно было поставить «лайк» автору, Валя бы непременно это сделал. На базе не было слепящих прожекторов, разрывающихся от лая собак, вышек, вооруженной охраны со свастикой на рукаве и губными гармошками в карманах, тем не менее лагерный дух был осязаем.
Перерыв для него наступил на двадцать минут позже положенного. Прежде чем преступить к трапезе, он набрал телефон мамы.
– Как здоровье?
– Сейчас лучше. Но стошнило. Ничего не могу есть. Это все из-за химии.
– А давление?
– Сто сорок на девяносто.
– Ну, ничего. Бывало и хуже. Ты сегодня в магазин не ходи. Отлежись. Я хлеба по пути с работы возьму. Хорошо? Тогда до вечера.
Крана на складе не было. Чтобы не идти в контору, он полил себе на руки из пластиковой бутылки, умылся и вытер лицо майкой.
Залитая кипятком лапша чуть разбухла и стремилась вылезти из тарелки. Он высыпал приправу, а пакетик с рыжевато-желтой жидкостью, условно названной «бульон», от которого у него бывала изжога, отложил в сторону.
Последний раз в столовой он ел в прошлом месяце. В тот день, когда в меню напротив надписи «Суп лапша куриная» вместо «32» появилось «84».
Вчера вечером, когда Валя сдавал продырявленные накладные в бухгалтерию, он спросил про аванс.
– В этом месяце не будет, – не отрывая глаз от раскрытого на середине «Каравана историй», ответила кассирша и что-то еще добавила про кризис.
На заднем дворе, куда вела дверь пожарного выхода, было жарко и безлюдно.
Он ел, неторопливо пережевывая пищу, глядя как под крышу соседнего склада забирались голуби. В «Стройматериалах» голубей не было. Слишком пыльно.
К четвергу надо было подготовиться к философии (девяносто шесть вопросов). Лекций по философии у него не было. Отличный повод позвонить Васильевой. Хотя нет. Лучше он напишет ей вечером в «Одноклассниках».
9
Кроме Анжелы посетителей не было. Маша взяла пилочку для ногтей и склонилась над лампой.
– Под фортепьяно? – Маша была в курсе ее музыкальных увлечений.
– Нет. Вдвое длиннее обычного и подточи их.
– В смысле закруглить?
– В смысле сделать острыми.
Брови на лице Маши поднялись и опустились.
– Любой каприз за ваши деньги. Как всегда белые?
– Лучше красные.
– Отлично. Острые и красные. Немного агрессии будет как раз в вашем стиле.
Подушечка под левой рукой, тюбики и флаконы на полочке, пешеходы за окном – все выглядело немного необычно, хотя все было как всегда. Это она сама стала немного другой.
– Что-то вы сегодня неважно выглядите.
– И чувствую