Замерзшие: 5 месяцев в снегах Гренландии. Митчелл Зукофф
водам залива. Канаты разматывались, их блоки вращались, скрипя, и амфибия метр за метром приближалась к зеленоватой воде.
Наконец «дак» оказался на воде рядом с кораблем и качнулся на волне, подобно своему пернатому тезке. Притчард и Боттомс поудобнее устроились в креслах. Было 9.15 утра.
Хотя все на борту «Нортленда» именовали самолет «дак», его официальным названием было «Грумман модель «J2F-4», серийный номер V1640». Длиной десять с небольшим метров, высотой четыре метра, с размахом крыльев почти в двенадцать метров, самолет напоминал размерами школьный автобус. Разве у такой конструкции есть шанс покорить воздушное пространство? С нежностью относившиеся к своей машине летчики шутили, что «дак» обладает грацией молоковоза. Он получил прозвище из-за своего внешнего вида, а также потому, что, как и утка, обладал способностью садиться и на сушу, и на воду. Этот тихоходный, неуклюжий самолет, со стороны казавшийся просто «ящиком запчастей», острословы называли также «гадким утенком».
Машина Притчарда и Боттомса была бипланом, наподобие самолетов времен Первой мировой войны. Под узким серо-зеленым фюзеляжем крепился длинный металлический поплавок, напоминавший гигантскую доску для серфинга. Кое-кому он напоминал разинутый клюв диснеевской утки, что подтверждало справедливость прозвища. Меньшие поплавки были прикреплены под законцовками нижних крыльев и выглядели, словно миниатюрные торпеды. Девятицилиндровый двигатель мощностью 800 лошадиных сил вращал один трехлопастный воздушный винт. Максимальная скорость этой модели, согласно спецификациям, составляла чуть больше 300 километров в час, но летчики не воспринимали всерьез то, что написано в инструкции. Вероятно, говорили они, «дак» сможет набрать столько при пикировании под прямым углом к земле и с полностью открытым дросселем[5].
Кабина летчиков была тесной, а фюзеляж сконструирован таким образом, чтобы вместить несколько ящиков груза или еще двоих взрослых. Притчард и Боттомс освободились от всего, что не было жизненно необходимым, так что могли рассчитывать вывезти троих, а то и четверых спасшихся летчиков. Перед тем, как забраться на заднее сиденье кабины, Боттомс засунул в практически пустое грузовое отделение две пары наскоро сделанных носилок-салазок. На них можно перетащить больных или обессилевших членов экипажа «В-17» от места жесткой посадки их самолета туда, где поверхность ледника более ровная и нет расселин. Именно на такую полоску льда, располагавшуюся в полутора-двух километрах от обломков бомбардировщика, Притчард и намеревался приземлиться. Летчику с отмороженными ногами, конечно, очень кстати пришлись бы такие салазки. Иначе ему не добраться до самолета. Другой член потерпевшего крушения экипажа сломал руку и отморозил оба больших пальца ног. Этих двоих надо будет эвакуировать в первую очередь.
Готовясь к взлету, Притчард и Боттомс пребывали в уверенности, что их план, пусть опасный и рискованный, все же осуществим.
То есть, когда вся энергетическая система самолета работает с максимально возможным КПД (