Лабиринт (сборник). Ирина Цыпина
портрет бабушки и дедушки Маринки. На портрете они совсем молодые. Перед венчанием. Год 1920-й. Портрет был так похож на кадр немого чёрно-белого кино, где герои строги и изысканно-красивы, где все безумно счастливы, где не существует ни горя, ни потерь, ни измен.
Он и она. Загадка времени и тайна. Снимок был сделан в фотосалоне, на фоне рисованного морского пейзажа, по моде тех лет. Он – в белом костюме. Тонкое, умное лицо. Властный взгляд очень светлых, почти прозрачных глаз. Она – яркая брюнетка с короткой стрижкой гарсон, в чёрной шляпке, надвинутой на изогнутые брови. Лукавая улыбка. Блузка из тончайшей полупрозрачной ткани. Всё безупречно в стиле винтаж, как сказали бы сегодня молодые.
От этого портрета всегда струилась тёплая волна невидимого света. И не удивляйтесь, мистика портретов существует! Мне всегда казалось, что там, за стеклом, в зеленоватом пространстве, живут и сейчас эти незнакомые, загадочные люди.
Сергеевы поженились в голодном 1920-м. Свирепствовал тиф. Разруха. Хаос. Казалось, что рушится всё, страна летит под откос. Но у молодой четы жизнь только начиналась. Они так любили друг друга, так были счастливы! Мир тогда сиял для них всеми красками. И не было для них ни комендантского часа, ни длинных серых очередей за хлебом, ни пьяных инвалидов, ни ватаг оборванных беспризорников, ни грязных тёмных подворотен, ни страшных кровавых драк в голодных переулках.
Константин Сергеев, талантливый молодой архитектор, был из семьи потомственных архитекторов, известных в городе ещё до революции. В те годы «красные спецы» были позарез нужны Советам. Страна задыхалась в руинах и нищете. Нужно было строить! И Сергеевым оставили (в виде исключения) их любимый фамильный особняк. Это была неслыханная удача! Константин Сергеев, гений архитектуры, не был «уплотнён» и мог продолжать творить в великолепных условиях, создавая новый «красный» архитектурный стиль. Но роскошную мебель – резные гарнитуры из красного дерева и карельской берёзы, картины известных художников, прекрасные фамильные драгоценности отобрали. Всё было разграблено, уничтожено и раздавлено адской машиной экспроприации.
Изъяли всё. Удалось сохранить только два обручальных кольца с ослепительной бриллиантовой россыпью и старинное колье из чёрного жемчуга с массивной золотой застёжкой в виде банта, украшенного красным рубином. Эти вещи и стали свидетелями дальнейших событий незамысловатой семейной хроники. А хранились они в жестяной банке от английского чая 1905 года. Сергеевы в шутку называли эту самодельную шкатулку «Лавкой древностей», как у любимого ими Чарльза Диккенса.
В разграбленном новой властью доме Сергеевым суждено было познать все оттенки и смыслы человеческой жизни. Здесь они мечтали, радовались рождению дочери, принимали друзей, строили свою жизнь, выживали в реалиях страшных исторических перемен и испытаний. Всё как у всех. А ещё у них была— музыка. Влекущая и непонятная страсть к божественным звукам, вырывающимся из-под россыпи магических