Лабиринт (сборник). Ирина Цыпина
тревога и предчувствие беды. А потом…
Потом начался другой отсчёт. И другой сюжет.
Весь вечер он безрезультатно в компьютере искал нужные материалы. Не клеилось всё. Сперва он не мог найти файлы сводных отчётов, как будто кто-то специально их стёр, уничтожил. Пароль входа в сеть корпорации сработал только с третьей попытки. Нужные файлы статистических отчётов за прошлое полугодие автоматически захлопывались, будто не впускали его в своё секретное пространство. Он с остервенением тарабанил по клавишам, перезагружал компьютер, но снова и снова зависали его команды. Вдруг в туманной бездне дисплея его стало преследовать ощущение, что кто-то рядом, наглый, невидимый и зловещий, издевается над ним. Перетасовывает все его решения, его расчёты, его планы и его надежды. Этот «кто-то» взрывает пароли, коды и шифры, считывает информацию и внаглую крадёт проекты их фирмы, оставляя его «в пролёте». Мистика! Чертовщина! Хакеры? Но слишком много совпадений! Кому-то выгодно вывести его из игры. Он почти не сомневался, и от этого было ещё тяжелее и безысходнее на душе.
Мать позвонила, как всегда, вечером после очередного бразильского сериала. Ей было одиноко и тоскливо. Говорить было не о чем. Но так хотелось услышать уверенный голос сына, хотелось ощутить ту незыблемую мужскую силу, которую так часто сравнивают на Руси со стеной и о которой мы, женщины, мечтаем всю жизнь, как о самой главной удаче.
Этот звонок к сыну, которого боготворила и которым так гордилась, был, наверное, единственным мажорным аккордом в рутинном ритме всех её таких похожих, длинных, серых дней.
Постепенно за несколько последних лет из её жизни ушли почти все. Никто никогда не звонил, не заходил. Всегда в её вдовьей квартирке было уныло и холодно, как будто бы жизнь тоже оттуда ушла.
Марина чётко видела её маленькую фигурку в тёплом длинном халате (ей всегда было холодно). Гладкие седые волосы, собранные в учительский старомодный пучок. Очки в лёгкой элегантной оправе (он ей привёз из Америки), которые она никогда не снимала. Они висели на серебристой цепочке и всегда были с ней. Вещи, которые он привозил матери, имели для неё абсолютно одухотворённую ценность: сумочки, брошки, блокнотики, безделушки, купленные наспех в дьюти-фри, и в этом тоже была одна из её странностей.
Его номер телефона она знала на память. Этот ритуал ежедневных вечерних звонков был у них с сыном принят много лет, с тех пор как он 20-летним мальчишкой женился, ушёл из дома и стал всецело принадлежать уже другой женщине. Дерзкой, самоуверенной, молодой и очень красивой. Матери в ту пору было 42. Она была моложавой, с лёгкой походкой, тонкой талией и волной густых каштановых волос, рассыпанных по плечам.
Муж её любил и ревновал. У них всё было прекрасно. Простая и понятная жизнь. Другая жизнь. С воскресными походами в кино, «Голубым огоньком» на экране советского «Рубина», с шумными гостями в день рождения, вкуснейшим домашним «Наполеоном» и пластинками фирмы «Мелодия». Его родители