Сторонние наблюдения (сборник). Анатол Вульф
я зачерпнул ложкой и впервые в жизни отведал это удивительное варево. Увы, на вкус это был настоящий клейстер, и водянистая структура каши, и её цвет внешне тоже напоминали средство для наклейки обоев. Ни в какое сравнение эта бурда не шла с той ароматной кашкой, которую варила моя бабушка, по-русски, на молочке, с сахарком и солью и с обязательным добавлением в тарелку кусочка сливочного масла.
Съев для приличия по паре ложек, мы отставили наши тарелки и попросили принести нам вареные яйца.
После этого случая я был совершенно уверен, что хуже сварить овсянку просто невозможно. Но я ошибся. Спустя некоторое время я имел неосторожность заказать себе на завтрак овсяную кашу в Сан-Франциско и могу с полной ответственностью заявить, что она была еще хуже, чем шотландская. Думаю, что варивший её повар, скорее всего, долгое время стажировался в Алькатрасе[1], пока его не закрыли, и там научился варить эту жуткую баланду. Как ни старался я улучшить её вкус, сколько ни добавлял туда сахар, соль, клюкву, изюм, молоко, – ощущение, что ешь что-то несъедобное, никуда не исчезало.
Вечером мы отправились в театр, точнее, в церковь, поскольку в дни фестиваля в Эдинбурге почти всё превращалось в театральные площадки.
Группа молодых актеров из Петербурга показывала спектакль «Страна дураков». В полукруглом зале старинной церкви зрители расселись маленькими группками, большинство мест пустовало. Спектакль играли на русском языке под вымученный перевод девицы, сидящей на стуле на краю сцены. Некоторые ремарки она переводила неточно, искажая смысл сказанного, а иногда и вообще помалкивала в тряпочку. Мы очень скоро заметили, что, кроме нас четверых, никто не смеется, хотя юмора там было хоть отбавляй. Нам даже обидно стало за актёров, чьё искусство не вызывало должной реакции, и в конце концов мы стали помогать переводчице, чье знание английского явно оставляло желать лучшего. Зал заметно повеселел, но от души всё равно смеялись только мы, улавливающие весь смак русского юмора.
На следующий день, вдоволь насмотревшись уличных представлений, уже к вечеру мы подошли к зданию, весь фасад которого был обклеен яркими заплатками афиш. Несколько комедиантов прямо у входа раздавали билетики на свои представления бесплатно. К нам подошел высокий парень (хотя скорее его можно было назвать молодым человеком, ему явно было за тридцать) и предложил посетить его шоу, которое начиналось через пару минут.
Зал оказался маленькой комнаткой, задрапированной чёрными занавесками. Зрителей собралось немного, но они заняли почти все немногочисленные стулья. Явно никто тут не ожидал большого наплыва зрителей. Театр одного актёра – так наилучшим образом можно было охарактеризовать получасовое представление, показанное нам комедиантом, которому нельзя было отказать в тонком чувстве юмора. Однако на сей раз речь шла в основном про Америку, так как англичанин-комедиант жил за океаном и вдохновлялся именно там, и во всём зале, опять же, смеялись только мы. Переводить, правда, ничего не пришлось, но своим энтузиазмом мы явно
Алькатрас – знаменитая тюрьма на острове близ Сан-Франциско, теперь превращенная в музей.