Ядерная книга. От Семипалатинска до Дубны. Евгений Панов
появились жильцы. В едва не развалившиеся институты потихоньку потянулся народ, в том числе молодой – есть интересная работа, есть перспектива. Она прописана в наконец-то разработанной и утвержденной правительством Ядерной программе Казахстана. В ней предлагается дополнить и развить в Курчатове систему исследовательских реакторов, построить серьезный завод по переработке радиоактивных отходов, создать новые производства (ну, скажем, трековых мембран) на основе ядерных технологий, организовать центр комплексной дозиметрии, построить по стопроцентно инновационному проекту атомную теплоэлектростанцию малой мощности.
Чтобы сдвинуть программу, нужны люди с новым мышлением. Первым делом, не страдающие уранофобией. Деловая молодежь, поучившаяся на Западе, впитавшая тамошний прагматизм, судя по всему, ей не страдает. «У нас никто не боится урана, у нас все хотят его продавать», – так сформулировал позицию тех, кого называют «молодыми профессионалами» один из их когорты. Что и говорить, неплох бизнес, весьма неплох. Но так как добывает и продает уран лишь одна структура, «Казатомпром», то недостатка в кадрах она не испытывает. Еще недавно, по словам Гадильбека Шалахметова, все хотели любыми способами устроиться бурильщиком, и только. Теперь урановая «кормушка» начинает соперничать по привлекательности с нефтяной. Всеобщая страсть к нефти вызвана сильным всеобщим увлечением деньгами, говорит Шалахметов. Им же объясняется пробуждение интереса к урану. Он воспринимается исключительно через примитивную рыночную призму, только как товар. Его таинственные свойства, мутационная энергия, сокрытый в нем ключ к истине при простеньком экономическом подходе попросту незаметны. Но ведь благодеяние Всевышнего, как сказано в 92 «уранической» суре Корана, выражается не в даровании земных богатств, наоборот, «накопленное добро» не убережет от Высшего суда. От попадающего в эволюционный поток человека требуется нечто другое. Имеющий дело с ураном в такой поток вступает. Вблизи полигона это ощущаешь кожей. На Опытном поле, в эпицентре ядерных взрывов, ощущение становится порой почти нестерпимым.
Эпицентр
…Ложбина с зеленой травой, свист степного ветра, палящее солнце, птицы в небе… Простор, покой, мир.
Это – Опытное поле полигона. Та его точка, подобной которой на планете найдется не больше десятка. Может быть, их всего четыре. Возможно, эта точка – самая опаленная из всех. Эпицентр. Здесь взорвали первую советскую атомную и первую советскую водородную бомбу. А затем еще 116 ядерных и термоядерных зарядов. Атмосферные испытания шли здесь долгих 13 лет.
Здесь «делали работу за дьявола», по выражению «отца американской атомной бомбы» Оппенгеймера, потрясенного результатами бомбежки Хиросимы и Нагасаки. И, как ни кощунственно это звучит, сделали для Бога. Атомные бомбы никогда больше не падали на человеческие головы. Убитыми в японских