Под крылом мотылька. Вячеслав Морочко

Под крылом мотылька - Вячеслав Морочко


Скачать книгу
section>

      1.

      КТО-ТО любил всех, чьи сны походили на жизнь. Он звал себя «Мотыльком» и видел, что спавшие неизменно тянулись к истокам – к прозрачной стене, за которой таилась великая «Краеугольная тайна»… «Ничто не берется из ничего». Измочаленные угарными снами они ударялись об Это, как бабочки о стекло, за которым благоухает роскошный исполненный радости мир, и откуда невесть для чего занесло их сюда – в этот сумрачный Угол. Но час пробуждения был уже близок.

      Серый пушистый, с чуть рыжеватым отливом, комочек на каждом шагу ждал подсказки природы: его слишком рано взяли у матери. Слизывая безвкусную жидкость с теплого пальца, он плакал по материнским соскам. Ему выпала редкая участь – на время очнуться от вечного сна без видений, чтобы вкусить «иной сон». Ниспосланный во искупление зла, он был шокирован пошлостью сонного мира. В новом доме, куда его принесли, полы закрывала ворсистая ткань. Касания рук вызывали у малыша содрогание: казалось дом населяет множество чудищ, нацелившихся его проглотить. Одуревший от прикосновений котенок искал укромное место, чтобы впасть в полудрему-полупрострацию.

      Люди взяли его на большую кровать, которую называли «коровою». Занимая две трети крошечной спальни, она была мысленно поделена пополам. На условной границе легло одеяло, на которое был помещен Леопольд: так сразу же окрестили котенка.

      Когда погас свет, одно из чудовищ стало жутко рычать, а лапа другого – крадучись начала подбираться к котенку. «Теперь непременно съедят!» – решил он и вцепился с отчаяния коготками и зубками в человеческий палец… А минут через двадцать утомленный борьбою котенок свернулся калачиком и, прильнув к «побежденной» руке, в первый раз, усыпляя себя, замурлыкал.

      Еще не проснувшись, малыш ощутил, что какая-то сила давит его изнутри. Не зная, что происходит, он хотел закричать, но не смог даже пискнуть: новый враг лез из глотки. обжигая и выворачивая внутренности. Люди проснулись, и байковое одеяльце вместе с котенком поплыло по воздуху через темные комнаты в помещение, где пол вместо ворса был устлан прохладными плитами. Лежа на гладком полу, малыш продолжал содрогаться от болезненных спазм. А вокруг стоял «лес» голых лап, засунутых в шлепанцы. Наверху перекатывались голоса. Продолжая выкашливать из себя невыкашливаемое, чуя пугливым сердечком, что решают его судьбу, котенок пробрался из яркого света в закуток между ванной и стиральной машиной и еще долго дрожал там от слабости и пережитого ужаса. А люди, потоптавшись немного, ушли, «унеся с собой» свет.

      В комнате с ванной, стиральной машиной и унитазом пахло так же, как в доме, где малыш появился на свет… Только рядом не было мамы. Из крана привычно падали капли, словно семенил кто-то лапками. И котенок заплакал, вспомнив мягкие ушки и полные неги глаза своей мамы, а потом, успокоившись, – свернулся калачиком и задремал.

      Когда он проснулся, все еще спали. Было тихо, не считая далекого храпа и детского бормотания. Чувствуя внутри жжение, малыш вылез в прихожую, обнюхал обувь в голошнице, приплелся на кухню, но тут, вероятно от запахов, жечь стало больше. Тогда он направился в комнату и, присев на ковровый ворс, подоткнул себя снизу хвостиком. Голова шла от слабости кругом. А внутренний голос настойчиво требовал облизаться после всего, что случилось. Работая крошечным язычком, котик вспомнил горячий приятно-шершавый язык кошки-мамы, которым еще так недавно она его мыла. От боли, тоски и потерянности он горько заплакал и начал звать маму, без которой не мыслил себе продолжения жизни. А минуту спустя, возле крошки снова вырос «лес» голых ног. Но теперь, подняв голову, он констатировал, что чудовищ – всего лишь три штуки: хозяин – медлительный губошлеп, напоминавший пузырь, – того и гляди наплывет и раздавит, хозяйка – небольшая, звонкоголосая, быстрая, несущая заряд нежности и усталости, их угловатая дочка – пугающая готовностью к взрыву. Никакой иной живности, не считая усатого таракана, сбежавшего в щель под окном, в доме: он не заметил. Малыш рыдал в окружении шлепанцев. Когда поставили молочко, он только на миг замолчал, чтобы ткнуться носиком в блюдечко, облизнуться и вновь зарыдать. Среди малышей, которых забрали у кошки, он был самым тщедушным. Вспоминая подушечки маминых лап и вздымающиеся в материнской тревоге бока, котенок был безутешен: затерявшийся во Вселенной родительский дом казался единственным местом, приспособленным к жизни. Девочка наклонилась над ним. «Оставь котенка в покое! – сказала хозяйка. – Видишь, он нас боится.» Осторожно двумя ладонями она оторвала малышку от пола и приказала: «Идите все спать! Еще рано.» Неожиданно из ее губ зажурчал ручеек таких ласковых звуков, что детенышу сделалось приторно, и он сладко зевнул. Вернувшись в постель, она положила теплый комочек под одеяло. Хозяин улегся напротив и, накрыв себя с головой, молча глядел из «норы». Согревшись, малыш успокоился, а хозяйка прильнула к нему, нежно чмокнула в розовый носик, и зверек замурлыкал, как будто внутри у него заработал моторчик.

      Спустя три часа, котенок вылакал из розеточки столько коровьего молока, сколько влезло в живот. К вечеру он обнюхал почти всю квартиру, в темных, теплых местах подремал, мимоходом выел желток из вареного всмятку яичка. А на ночь хозяева снова взяли его на «корову».

      2.

      Малыш


Скачать книгу