Чувства. Евгений Сивков
на девушку. За три года совместной жизни она впервые осмелилась ему противоречить. «Валаамова ослица заговорила», – прозвучала в его голове библейская цитата.
С укусами после этого было покончено. Впрочем, Даша пожалела об этом очень скоро. Новые причуды Антона оказались ещё хуже. К анальному сексу девушка так и не привыкла. И здесь уже не помогали ни мольбы, ни слёзы. Антон вошёл во вкус, такой способ удовлетворения сексуальных потребностей настолько ему понравился, что он практически отказался от более традиционных вариантов. Подаренный насильником крем-лубрикант положение исправил не сильно. А потом наступил черёд полноценного садизма. Порки, избиения и противоестественные изнасилования стали еженедельной практикой для Антона. Даша с ужасом ждала уик-энда. Ночи с субботы на воскресенье стали для неё настоящим кошмаром. Однажды, очнувшись ранним воскресным утром, Даша пошла в ванную комнату и не узнала себя в зеркале. Левый глаз заплыл, волосы сбились в колтун, над правым ухом проглядывал здоровенный кровоподтёк.
«Он меня убьёт. Не на той неделе, так на следующей». Через несколько дней Даша ушла от Антона. Её давно звал к себе Паша, но девушка долго не решалась поменять кошмарную, но привычную жизнь на полную неизвестность.
– Как же ей не везёт в этой жизни, бедной девочке! – сокрушённо покачивая головой, произнесла Маргарита Терентьевна, проводя очередной психоэмоциональный срез.
– Что вы! Называть невезением жизнь этой барышни можно, только исходя из романтичных стандартов европейской культуры, – возразил ей Игорь Александрович. – Сравните её судьбу с судьбами десятков миллионов женщин в других частях света! С африканками, которым делают насильственное обрезание, с индийскими вдовами, которые вынуждены бросаться в костры, где сжигают тела их покойных мужей, с китайскими девочками, которых подвергают варварской операции по прекращению роста стопы, с мусульманками, которых забивают до смерти камнями за супружескую измену.
– Но ведь когда это было, – возразила секретарша.
– Кое-где с женщинами так обращаются до сих пор. Многое поменялось на этой планете, неизменным остаётся одно: практически все сообщества на Земле представляют собой диктатуру мужчин. Экономическая дискриминация – женщинам меньше платят за ту же работу. О сексуальной эксплуатации я вообще молчу.
– И что с этим можно поделать?
– С этим можно, как вы изволите говорить, «поделать» много очень питательных и ценных эмоциональных блюд.
– А с мальчиком-то что произошло? Неужели религия на человека может повлиять таким образом? Меня действительно беспокоит, почему человек так сильно изменился, притом под влиянием общности, имеющей хоть какую-то ссылку на Бога.
– Что вы, Маргарита Терентьевна, религия здесь совершенно ни при чём.
Конечно, босс знал, что ответить на любой вопрос.
– Просто в этой молельне пастор использует специальную