Ссыльнопоселенец. Горячая зимняя пора. Владимир Стрельников
до этого голована вскочила с места и кинулась ко входной двери, радостно молотя хвостом и поскуливая.
А Вера откинула плед и встала с кресла у камина, где любит сидеть вечерами с книгой. Ругаю ее, ругаю, но так под керосинкой и читает. А более совершенных ламп нам пока не купить. Точнее, купить-то не проблема, проблема в энергии. Даже нам пока нет. Хоть Сэм и обещал, но обещанного три года ждут.
Меня на самом деле радостно встретили, обдав теплом и любовью. Обняли, поцеловали, облизали. После чего помогли разоблачиться и отправили мыться в ванную комнату, куда вскоре зашла Вера в коротком халатике – помочь мне, спинку потереть.
Но практически этим и ограничилась, разве плечи помассировала, и вывернулась из оставшегося у меня в руках халатика, сверкнув загорелым телом в дверном проеме и показав мне язык напоследок.
– Жду ужинать, а то остынет!
– Остынет… – Я, недовольно ворча, выбрался из ванны и неторопливо обтерся лохматым полотенцем, после чего подбросил пяток толстых поленьев в печку: пусть вода подогреется. – Ну, остыло бы – разогреем. А так – пройдут без возврата года, пригодные к разврату.
И, одевшись в чистое и нацепив пояс с пистолетами, зашел в комнату.
За широкой стойкой, отделяющей вообще комнату от кухни, около плиты колдовала Вера, а Герда сидела рядом и пускала слюни на пол.
– Не бухти, не пройдут! Но если это разогревать, то будет не так вкусно! – Из духовки появился огромный и румяный пирог. И если до этого от запаха просто текли слюни у голованы и немного у меня, то сейчас аромат настоящей мясной выпечки ударил по мозгам не хуже главного калибра линкора. – Садись, суженый-ряженый. Правильно, ведь так вы, русские, говорите?
– Правильно, только сейчас так говорят очень редко. Ты-то откуда это знаешь? – удивился я, помогая Вере установить горячий противень на широкую буковую доску посреди стола.
– А я ваши старинные сказки читаю, от Афанасьева, вашего старинного фольклориста. Читал? – Вера с интересом уставилась на меня, а Герда села у ее ног, наклонив голову и вывалив язык с таким видом, будто ее жутко интересует этот вопрос.
– Нет, не читал. Я из старинных книг только наставления по стрелковому делу читаю, на остальное ни времени, ни желания просто нет. – Я с интересом взял запечатанную сургучом бутылку и прочел надпись на этикетке: – «Столичная». Надо же, с того берега. Хорошая, нет?
– Ну вот с кем я связала свою жизнь? – Вера грустно вздохнула и, отрезав здоровый кус от пирога, вынесла его на веранду, напустив в комнату пара. – Остынет – получишь. И нечего слюнями пол мне заливать! – это она Герде, которая уныло легла на пол, положив морду на передние лапы.
После чего нарезала оставшийся на противне пирог большими кусками и положила мне на тарелку парочку.
Но я мужественно не стал пробовать это чудо и, сглотнув слюну, опять взял бутылку водки. Оббив сургуч, штопором вывернул пробку и набулькал себе в стопку грамм семьдесят.
Герда поморщилась и