Просто позови. Академия жизни. Марьяна Сурикова
капли не соприкасались и блеск каждого камня не затмевал другого, а скорее наоборот, дополнял, делая еще ярче и оттеняя нежность и гладкость кожи надевшей украшение дамы. А самая яркая капля помещалась как раз в ложбинке груди, приковывая внимание к изящному покрою скромного, но вместе с тем соблазнительного выреза.
К большому сожалению, отец не согласился заказать ожерелье, заявив, что оплатить подобную игрушку – это слишком дорогое удовольствие. И тогда я продала его подарок, ту самую замечательную карету, чем вызвала огромное неудовольствие Роланда и заслужила массу поучительных наставлений от матери. Мне пеняли за сумасбродство, неразумную трату всех сбережений (накопленных мной из денег, выделяемых на ежедневные расходы), которые тоже пришлось добавить к уже имеющейся сумме. Впрочем, неудовольствие родителей не портило мне настроения и чудесного предвкушения того, как я сумею затмить всех на балу, а Эрин не сможет оторвать от меня восхищенных глаз.
Я с величайшей осторожностью взяла плоскую коробочку и положила ее в сумочку, крепко прижав ту к груди. Предстояло зайти в последний магазин и выбрать для себя белье, перчатки и чулки, и можно будет отправляться домой. Служанка покорно брела следом по улице, а пара лакеев несла мои покупки. Я как раз проходила мимо стеклянной витрины магазина женских шляпок, когда из двери этого заведения прямо на тротуар вытолкнули седоволосую женщину в лохмотьях.
– Убирайся, попрошайка! Не смей больше позорить мой магазин своим присутствием и клянчить деньги у посетителей! – С этими словами разъяренный хозяин захлопнул дверь, а я уже собиралась обойти распластавшуюся на тротуаре фигуру, когда женщина встала на корточки и подняла голову, столкнувшись со мной взглядом. Я резко остановилась, а попрошайка поднялась на дрожащие ноги и, натянув трясущимися руками шляпу на свои свисавшие грязными сосульками седые волосы, побрела вниз по улице.
– Стой! – крикнула я.
Женщина, будто не слыша, ускорила шаг, а я кивнула слуге, и тот, опустив на тротуар коробки, догнал и ухватил старуху за руку, а потом подтащил ко мне. Попрошайка принялась вырываться, но при этом не произносила ни слова.
– Малия? – спросила я, а женщина лишь опустила голову ниже и потерла лицо грязными ладонями. – Это ты, Малия, я узнала тебя.
– Мисс Виолетта, – раздался старческий шепот.
Малия – няня, которая воспитывала меня, пока мне не исполнилось пять лет. Это сейчас постаревшее и осунувшееся лицо слишком хорошо врезалось в память. В детстве у меня не было никого ближе этой женщины. Она единственная относилась ко мне с любовью и нежностью, потакала детским капризам, по-доброму журила за шалости, скрывала от родителей возмутительные проказы и дозволяла мне плакать или веселиться, когда никто не наблюдал за нами. Мне в то время казалось, что Малия самая замечательная няня на свете. Кроме наших совместных увлекательных игр я обожала те истории, что она сама придумывала.
Я помню однажды, когда