Assassin's Creed. Отверженный. Оливер Боуден
моего ночлега. Моя уловка была рассчитана на то, что испуганная Бетти все равно ничего в темноте не увидит. Мысль навестить бывшую служанку возникла у меня по пути в Лондон, когда я перечитывал свои дневниковые записи двенадцатилетней давности. В то холодное декабрьское утро она «залежалась» в постели. Решив, не случилось ли чего, я прильнул к замочной скважине и заглянул внутрь. Я увидел не только спящую Бетти, но и пару мужских сапог. Будучи еще достаточно мал, я тогда не придал значения увиденному. Подумаешь, сапоги. Десятилетнему мальчишке они не показались чем-то заслуживающим внимания. Потом я вообще забыл об этих сапогах и долго не вспоминал.
Бывают шутки, смысл которых доходит до тебя лишь через некоторое время. Нечто подобное случилось и со мной, когда я наткнулся на упоминание о сапогах. С высоты своих двадцати двух лет я понял: сапоги принадлежали любовнику Бетти. То, что ее любовником являлся Дигвид, было для меня не столь очевидно. Я помнил, с каким почтением Бетти всегда отзывалась о нем. Но с неменьшим почтением о нем отзывались и другие. Он сумел одурачить всех нас. Когда мы с Реджинальдом отбыли в Европу, Дигвид подыскал для Бетти другое место службы.
И все равно мое предположение об их любовной связи пока оставалось лишь предположением. Вполне обоснованным и логичным, но рискованным и чреватым ужасными последствиями, если я ошибся.
– Бетти, ты помнишь дни перед моим отъездом в Европу? – спросил я. – Это были десятые числа декабря. Помнишь, как однажды ты «залежалась» в постели?
Она настороженно кивнула.
– В то утро я замерз, когда спал, поэтому встал раньше обычного. Мне хотелось есть. Я отправился на кухню и когда проходил мимо твоей комнаты… стыдно признаваться, но я нагнулся и заглянул в замочную скважину.
Упоминание о событии двенадцатилетней давности заставило меня слегка покраснеть. Неприязнь в глазах Бетти лишь усугубилась. Моя бывшая нянька сердито скривила губы, словно мой тогдашний поступок по своей гнусности был равен нынешнему вторжению.
– Я не увидел ничего особенного, – торопливо пояснил я. – Только спящую тебя и пару мужских сапог. Они мне показались знакомыми. Такие сапоги носил Дигвид. Значит, у тебя с ним были близкие отношения?
Бетти покачала головой. Ее глаза из сердитых сделались печальными.
– Боже мой, мастер Хэйтем, что с вами стало? – вздохнула она. – В кого вас превратил этот Берч? Скверно одно то, что вы держите кинжал у горла женщины весьма почтенного возраста. Да, это очень скверно. Но вслушайтесь в свои слова. Вы обрушили на меня град упреков, обвинили меня в прелюбодеянии. Послушать вас – так я прямо блудница, разрушительница семейных устоев… Нет, мастер Хэйтем, наши отношения не были прелюбодеянием. Я знала, что у мистера Дигвида есть дети, которые жили в Херефордшире, под присмотром его сестры. Однако его жена умерла за несколько лет до того, как он поступил на службу к вашему отцу. Наши отношения вовсе не были такими, какими они представляются вашему нечестивому уму. Мы по-настоящему любили друг друга, и пусть вам будет стыдно за то,