День огурца. Любовь, кошелек или жизнь?!. Родион Яковлевич Кормановский
по собственному желанию, залезть в пасть удаву.
Но вот её рот закрывается.
На мгновение.
Перед тем, как открыться опять!
– Вы его знаете?! – вопит невеста округлого чудовища. – Вы его видели?! Где он?! Что с ним?! Как он себя чувствует?! Почему он исчез?! Почему не отвечает на звонки?! Почему в его квартире беспорядок?!
Всё это она выстреливает со скоростью автомата. Потом закрывает рот, судорожно вздыхает и открывает его опять, намереваясь продолжить допрос, даже не удосужившись получить ответы на поставленные вопросы.
– Стоп! – ору я, перекрывая её скороговорку.
Она так и замирает с открытым ртом.
– Даже если бы я и умел так быстро трещать, как вы, милая, то всё равно не успел бы ответить на миллион вопросов в секунду! – произнося эту тираду, я ловлю себя на том, что скорость моего словесного поноса не уступает её речевым характеристикам.
Быстренько закрываю рот, чтобы успеть поудивляться.
Она следует моему примеру, облизывает губы и говорит, уже медленнее, ясно выговаривая звуки (примерно так, как разговаривают с детьми и старыми маразматиками):
– Вы е-го зна-е-те?
– Да что же вы со мной, как со слабоумным-то?! – возмущённо воплю я.
– Так как с вами разговаривать-то? – верещит она. – Где мой жених?!
– Не знаю! – ору я, – говори нормально!
Она вдыхает, шумно выдыхает и говорит, наконец, нормальным голосом:
– Что ты знаешь?
«Ну вот, теперь мы на „ты“, только это почему-то не радует меня», – думаю я, и отвечаю ей так же спокойно:
– Так-то лучше. Я знаю твоего жениха. Кстати, он мой тёзка. Меня зовут Дмитрий Огурцов.
– Что? – Маша опять открывает рот.
– Так вот, – продолжаю вещать я, – мы с ним полные противоположности. Он, в отличие от меня, сущее недоразумение. Даже неприятность. А ещё правильнее было бы сказать – стихийное бедствие!
Во время этого монолога в моём мозгу мелькают картинки, кадры присутствия тёзки в моей жизни: вот он приходит ко мне во сне, вот он прилетает мне на голову с моста и, наконец, вот, он лезет ко мне целоваться, назвав это искусственным дыханием.
Мозг реагирует на перегрузку, создаваемую этими образами и, я уже не замечаю, как в моём голосе, с каждым произнесённым словом прибавляются децибелы.
– От него одни неприятности и проблемы! – ору я. – Моя удача, и та отвернулась от меня, когда он возник на горизонте! Потом, наконец, он ушёл и, вот, всё должно было бы закончиться, но нет! Появляешься ты и сбиваешь меня на своём тарантасе! – Я уже настолько распалился, что жестикулирую, как регулировщик на перекрёстке. – А я, как полный идиот, хочу ещё тебя поцеловать! Вот придурок! Ведь ты же его невеста, а значит, такая же неудачница! Ни за что не буду тебя целовать! Даже желания у меня к этому нет! Вот!
– Ах, так! – кричит Маша, сверкая глазами. – Я неудачница?!
– Да!
– Получи тогда! – она быстро наклоняется и впивается в меня губами.
Вот