На руинах империи. Андрей Синельников
У них были все союзники, которых можно было купить за деньги. Кроме всего прочего у них было еще оружие слабых: смирение, талмудическое знание тонкостей мира, хитрость, упорство, храбрость и даже героизм. Они умели очень быстро усваивать навыки той культурной среды, в которой им приходилось жить или с которой они просто сталкивались в ходе адаптации. Еврейские художники и писатели становились выдающимися художниками и писателями Арагона, Кастилии, Франции и Англии, Германии и Италии. Так же быстро евреи адаптировались и к общественной ситуации, в которую они попадали. Сказывался навык работы в любых условиях и заложенные в седерах (школах) и университетах знания и правила поведения в агрессивной среде. Обычно они старались только сохранять то, что социологи и антропологи называют «основами личности». Евреи остаются в лоне имперской веры, в центре своего мироздания, из которого ничто не способно их вырвать. Создается как бы система в недрах бывшей Великой Империи, ушедшая в глубокое подполье, это экономическая система, основанная на внутрикастовых отношениях и почти родственных связях. В рушащейся Великой Империи начинает зреть зародыш новой империя евреев, пока еще ничем не выдавая своего рождения. Готовится к появлению на свет новая финансовая империя мирового уровня, охватывающая все страны, взросшие на руинах Великой Империи. Эта новая еврейская империя будет обладать столь выраженными особенностями, что ее даже не всегда признают существующей. Тем не менее, ей присущи все те черты, которые мы могли бы отметить у всех других цивилизаций, родившихся в период Реформации. Эта невидимая империя будет жить по всем законам развития: распространяться, оказывать влияние, подвергаться чужому влиянию или противостоять и сопротивляться ему. Верно, что у нее не будет местных корней, что она будет вписываться в жесткие, раз и навсегда установленные географические рамки. Именно в этом заключается ее самое оригинальное свойство, и далеко не единственное отличие от всех остальных наций, рожденных в то же время.
Как мы уже упоминали в своем расследовании, по всей территории, где действовал государственный имперский аппарат, еврейские общины составляли почти неразрывную сеть, некий, по меткому выражению Леона Полякова «конфессиональный этнос», «миллет» как говорят турки, «меллах» на языке Северной Африки. То же самое сложилось в Португалии, и в Леванте. В Польше, вообще к началу Нового времени образовалось нечто вроде еврейского государства.
Но даже там, где их было мало по численности, евреи как ячейки всеобщей сети соединялись в единую паутину, благодаря общему универсальному образованию, вере, непрестанным путешествиям купцов, раввинов, даже нищих, благодаря непрерывной торговой, дружеской и семейной переписке, наконец, благодаря книгам. Эти многочисленные контакты объясняют удивительную целостность всемирной кастовой сети. Хотя при этом Иоганн Готфрид Гердер в своих «Идеях к философии истории человечества» отмечал, что «евреи продолжают оставаться