Дно. Юлия Панина
дымок из трубы Машиного дома уже в середине Октября.
– Ээээ, -говорили в деревне- Этак она к декабрю без дров останется
– Да, не перезимует по-человечески девка, беда с ней.
Так и вышло. К концу ноября почти все дрова в поленнице, запасённой ещё дедушкой, закончились, и Маша стала топить раз в два дня. Погода к тому времени совсем испортилась, с реки дул холодный, пронизывающий до костей ветер. Холодный дождь колотил по крыше, бил в окна, размывал глиняную улицу. Из домов в те дни редко кто выходил. Маша вскоре простудилась и слегла на неделю.
Сергей Павлович тем временем не мог уже ездить мимо Машиного дома. Дорогу развезло так, что и пешком не пройти. Это его раздражало, и однажды он решился зайти на разговор, но не к Маше нет, знал, что она его прогонит, а к соседке, той самой, что хлопотала на похоронах Машиной бабушки.
– День добрый, Петровна, как дела?
– Та какие дела, Палыч, блины вон затеяла. Делать-то больше нечего, вон как зарядило, как из ведра, ни зги не видно цельный месяц. Садись, чай пить будем.
– Ооо спасибо. Блины я люблю.
Напившись чаю с пышными, сладкими блинами, Сергей Палыч перешёл к делу:
– Слышь, Петровна, как там Машка- то перебивается?
– Ой, не спрашивай, Палыч. Худо девке поди. Я то вот грешна уже дней десять, как к ней дорогу забыла. Так улицу развезло, того гляди завязнешь и веть не выбериссии.
– Во, во… так я того… по тому же поводу, как подсохнет маленько, ты сходи к ней. Скажи мол, худо будет, али какая другая беда приключится, я того… жду её к себе в дом.
– Палыч! -всплеснула руками Петровна. Бог с тобой, дитё ведь.
– Ладно, цыц ты, дитё не дитё, некогда мне тут с тобой рассусоливать. Передашь?
– Передам, чего уж, -опустила глаза Петровна.
– Я того, не шутки шутить, я жениться на ней хочу. Твёрдо решил. Всё. Бывай.
Глава 2
Как только дождь немного поутих, и грязь на дороге покрылась нетвёрдой коркой, по которой умеючи можно было пройтись, соседка Петровна навестила Машу. Маша уже к тому времени оправилась слегка от простуды, но была очень бледна и сильно кашляла. Петровна ужаснулась, но и почувствовала что-то вроде облегчения. «Будет с чего разговор начать, а то ведь срам какой, не знаешь как и взять грех на душу, жалко девчонку.» -думала она.
– Ты никак хвораешь, дочка?
– Ничего, лучше уже, – с трудом, срываясь на кашель ответила Маша.
– Жар прошёл. Встаю вот потихоньку. Лежать надоело и холодно, я не топила давно.
– Ах, ты, а я и ни сном ни духом. Лило ведь как из ведра из дому не выбериссии
– Да, ничего, я в порядке.
– Вижу, вижу в каком порядке. Я вот счас домой сбегаю, накажу моему Григоричу курицу зарубить. Бульона тебе наварю, он тебя в миг на ноги поставит.
Вечером Петровна снова пришла к Маше с куриным бульоном, как и обещала, а муж её Григорьич, занёс Маше вязанку сухих дров и сам растопил печь.
Петровна меж тем перешла к делу.
– Маш,