Странные жители странного города. Ольга Малашкина
Он повернулся в ту сторону – это были глаза. Снова светящиеся человеческие глаза. Только у бабушки светилась радужка, а здесь белки излучали мягкий свет. Глаза были темно-синие, почти черные. Он смотрел в них и не мог оторваться. В предрассветных сумерках четко обозначился женский силуэт. Кожа у нее была темно-синяя. На длинном платье и в волосах сверкали звезды. У нее была чарующая улыбка на темных, полных губах и эти глаза! Их манящий свет…
Он забыл обо всем, забыл, зачем пришел, только смотрел и смотрел на темный силуэт и лучистые глаза и знал, что теперь никуда от нее не уйдет. Она протянула к нему руки, он протянул руки к ней и шагнул вперед…
…и тут он в третий раз за эту ночь услышал пение. Снова что-то о дьяволе, но уже по-русски. Голос был дурной, а пение – фальшивое, но он был рад слышать его, как никогда. Он стряхнул с себя оцепенение и побежал на голос.
Конечно же, это была виновница поисков и вечная прогульщица.
Вся белая, она казалась голубоватой в рассеивающемся сумраке. На голове у нее был венок из лилий, а в руках – букет больших красивых цветов. Венок и цветы слегка светились. Лицо ее выражало собой полнейшее счастье и умиротворение, которое сменилось удивлением, когда она увидела здесь своего учителя.
– Где ты бродишь все это время? Мы тебя уже четвертые сутки ищем.
– Четвертые сутки? Правда?
– Правда. Пойдем отсюда.
– На вас кровь? Вы ранены?
– По дороге расскажу.
Из Ужасного Леса они выбрались вполне благополучно. Еще они нашли свои цепочки – Ужасному Лесу чужого не надо.
А еще его через неделю его уволили из школы. Впрочем, он легко устроился в другую. Просто один человек в тот день видел, как они возвращались вместе, и рассказал об этом директору с нехорошим намеком. И был этот человек по характеру крыса редкостная.
30.09.02006
Родительский день
Возвращаясь с АЭС из ночной смены, он встретил в трамвае Юльку.
– Ты куда?
– Домой. Папа будет ругаться – солнце всходит, а я еще не в могиле.
Шуточки у нее… Хотя пора бы уже и привыкнуть – она всегда так мрачно шутила.
– Тебя проводить?
– Пойдем.
Он не знал, где она живет, и сегодня надеялся это исправить. Они вышли из трамвая и вправду двинулись в сторону кладбища. Он хотел было сказать, что это уже не смешно, но вовремя вспомнил, что сегодня родительский день.
– Еще далеко?
– Порядком. Надо поторопиться. Отец велел быть дома с первыми петухами, а я задержалась.
– Прекрати, уже не смешно.
Несмотря на кажущуюся веселость она заметно нервничала, наверно не любила кладбищ. Шли очень быстро. Ее щеки были бледны, светлые хвостики подпрыгивали в такт шагам. Она спросила его о работе. Он первый год работал на электростанции, и ему нравилось.
Они все шли и шли. Ему уже начало надоедать.
– Говорят, что сегодня души умерших могут повидать своих родственников. Ты в это веришь, Юля?
– Я это знаю. Хотя, почему собственно,