Материнское воскресенье. Грэм Свифт
у Пола Шерингема через две недели свадьба, и он в своей семье единственный из сыновей, оставшийся в живых. И Нивены, разумеется, на его свадьбу приглашены. Ведь Пол стал теперь (и ох, как хорошо ему это было известно!) любимцем обеих осиротевших семей.
Сейчас, думала Джейн, мистер и миссис Нивен наверняка уже уселись рядышком в автомобиль и едут по освещенной ярким весенним солнышком дороге в Хенли. А Милли еще с утра, раньше всех, укатила из Бичвуда, скрипя колесами велосипеда по гравиевой дорожке, чтобы успеть на поезд в 10.20 из Титертона. И особняк в Апли тоже сегодня совершенно опустел, словно кто-то услужливо предоставил его им двоим в полное распоряжение — мистер и миссис Шерингем, «показушники», уехали в Хенли на встречу с «вождями племен», а кухарку Айрис и горничную Этель утром отвез на станцию в Титертон не кто иной, как сам Пол Шерингем.
Он только сейчас, раздевая ее, рассказал об этом – точнее, ее он к этому времени уже раздел, и теперь она стояла посреди залитой солнечным светом комнаты совершенно голая и в свою очередь, как бы оказывая ему взаимную услугу, тоже его «разоблачала».
– Между прочим, я сам отвез Айрис и Этель на станцию.
Вряд ли имело смысл докладывать ей об этом. Разве это имеет какое-то отношение к тому, чем они сейчас занимаются, думала Джейн. И вряд ли – но так она подумала уже впоследствии – ему вообще стоило это делать. В такое замечательное утро Айрис и Этель, наверное, с не меньшим удовольствием прогулялись бы пешком. До железнодорожной станции в Титертоне от Апли даже ближе, чем от Бичвуда.
Может, Пол просто пытался таким образом объяснить, почему ей так мучительно долго пришлось ждать его телефонного звонка? И хотел, чтобы она была уверена: дом целиком и полностью в их распоряжении и там совершенно безопасно? Что он сам все уладил, удалив прислугу?
Но он сообщил ей об этом с какой-то невероятной, не типичной для него серьезностью. Словно хотел, чтобы она поняла – именно так она и будет думать впоследствии, – что в этот особый, словно перевернутый вверх тормашками день он сам решил взять на себя некую второстепенную роль, хотя чаще всего вел себя с ней как самый что ни на есть лорд из лордов. Он не только услужливо распахнул перед ней двери своего дома, словно предлагая его ей, но и сам раздел ее, точно был ее слугой, рабом, а еще – в полном соответствии со своей новой ролью – он решил оказать посильную услугу таким же, как она, служанкам.
– Я доставил их на родительском автомобиле прямо к поезду, который отправлялся в девять сорок.
Теперь родительский автомобиль уже, наверное, припаркован где-нибудь в Хенли, думала Джейн, а собственная машина Пола, небольшой гоночный автомобиль с опускающимся верхом, рассчитанный на двоих, по-прежнему стоит в гараже, то есть в бывшей конюшне.
Возможно, он делал так каждый год. Возможно, отвозить прислугу на станцию в Материнское воскресенье – одна из традиций семейства Шерингем. Но он вдруг сказал:
– Мне хотелось как следует с ними попрощаться.
Как следует