Три смерти и Даша. О том, что бывает, если тебя хочет удочерить семья смертей. Ольга Малашкина
положила книги в большой пакет и уже потянулась к дверному замку, как ее окликнула мать.
– Даш, ты куда?
– К Лейле.
– К Лейле? А что в пакете? Опять книг у нее набрала!? Смотри, дочитаешься – будешь как ее мамаша – шибко умная. Только куда с этим умом потом устроишься? Не нужны никому умные-то!
– С высшим везде возьмут.
– С высшим? Даже не думай! На повара пойдешь учиться! И специальность быстро получишь, и повара везде нужны. А с высшим – и учиться долго, и не устроишься потом никуда.
– Однако тетя Лиля устроилась получше тебя, – сказала Даша и захлопнула дверь.
Никто из Дашиных учителей и одноклассников и не подозревал об ее тяге к знаниям. Учителя и одноклассники считали ее двоечницей, которой ничего не надо было в жизни. Исчерпывающая характеристика, особенно, учитывая то, что мало кому из них было от жизни что-нибудь нужно и еще меньшему количеству нужно что-то действительно важное. Самое интересное, что и одноклассники, и учителя знали о ее привычке читать на уроках, последние не раз ее за это выгоняли. Но, что она читает, никому не было интересно, но все были твердо уверены, что ерунду.
Даша давно находилась в тяжелой депрессии. Безысходность существования угнетала ее. Ну, закончит девять классов; ну, пойдет учиться на повара и проработает всю жизнь в какой-нибудь столовой. И всю жизнь она проведет в этом сером смердящем городе, и всегда ее будут окружать то, что надоело с рождения. Девушка понимала, что так нельзя, что она должна быть сильной. Должна? Нет, она никому ничего не должна.
Даша часто представляла себе, как приходить ночью на единственный в городе мост, становиться на перила и падает спиной вперед, раскинув руки. Представляла, как ее принимает черная тяжелая вода, как смыкается над ней, а она погружается все глубже и глубже в замедленном падении…
Красиво. Но, Даша твердо знала, что никогда этого не сделает. Ведь, пока она жива – всегда можно что-то сделать, а после смерти делать будет уже поздно. Впрочем, Даша не считала смерть худшим исходом, но проверять свои догадки раньше времени не хотела.
Тем не менее, безысходность давила камнем на сердце, и Даше часто казалось, что она уже погружается, раскинув руки в черную тяжелую воду. Погружается уже давно. Это видение временами пугало ее, а временами – успокаивало.
Девушка медленно шла среди знакомых с детства домов. Обшарпанные, без малейшего намека на архитектурные излишества. И еще недавно ее подруга так же смотрела на эти стены, и они смотрели на нее, подавляя ее личность, уродуя душу и ломая волю…
Лейла пришла домой из школы и раздраженно бросила сумку на пол.
Дедушка что-то делал на кухне, Лейла пошла к нему.
– Привет, дедуль. Что у нас на обед?
– Да, могла бы и сама приготовить! Я не обязан!
– С тобой все ясно. Так, не готовил бы.
– Ну, как же не приготовить для внучки. Суп с фрикадельками и компот. Все как любишь.
– Спасибо.