Русская нация, или Рассказ об истории ее отсутствия. Сергей Михайлович Сергеев
Из лично свободных людей ниже стояли только скоморохи, нищие, кликуны-калики и т. д. У торгующего крестьянина бесчестье было в три раза более высокое, чем у пашенного.
Как бы ни стремились московские государи к централизации, в землях, присоединенных к Москве в XV–XVI вв., сохранилось множество местных особенностей. В Новгороде, например, еще в XVI в. чеканилась собственная монета – новгородка и сохранялось деление на пять концов во главе со старостами. Даже в середине следующего столетия новгородцы резко отделяли себя от иногородних. Один из вожаков восстания 1650 г. так обращался к царскому воеводе: «Жалуй, посылай в Великий Новгород новогородцев, а не иногородних людей, потому что… иногородние люди, не ведая ничего, говорят многие прибавочные речи, а новогородского извычая не знают».
Любопытно, что сама же московская власть воспроизводила некоторые черты «старины и пошлины», создавая препятствия для собственного абсолютизма. Общеизвестно, что она покончила с системой удельных княжеств. И одновременно все три главных поборника принципа Москвы – Иван III, Василий III и Иван IV – уделы возрождали, оставляя их по завещанию своим младшим сыновьям. Правда, с каждым новым завещанием такие уделы становились все меньше, а доля старшего брата – все больше. Но видно, что анахронизмы Киевского периода не были до конца изжиты даже в сознании самодержцев.
Следует также сказать, что на границах Московского государства в XVI столетии образовались несколько совершенно вольных, живущих по своим правилам сообществ: на южной – Донское и Терское, на восточной – Волжское и Яицкое казачьи войска. Туда стекались беглые холопы, крестьяне, служилые люди – те, кому был не по нутру принцип Москвы, вынужденной до поры до времени закрывать глаза на неконтролируемость этих «военных товариществ», ибо слишком очевидны были выгоды, получаемые государством от этой «даровой стражи от татар и ногаев» (С. Ф. Платонов). Казачьи отряды (станицы) управлялись общей сходкой их участников, избиравшей атаманов и есаулов. Общевойсковых атаманов и есаулов избирали на войсковой сходке. Казаки считали себя защитниками «православныя христианския веры», а свои поселения пусть особой, но частью «Московския области». Общение с ними шло через Посольский приказ – тогдашний российский МИД. Им посылались боевые припасы, продовольствие, сукна и давались те или иные служебные поручения. Некоторые казаки переходили на постоянную государственную службу. С Западнорусским, Запорожским казачеством, отношения которого с Речью Посполитой в конце XVI в. резко обострились, Москва тоже сообщалась, нанимая его для защиты южных границ от крымчаков.
В 1592 г. правительство Федора Ивановича попыталось взять Дон под постоянный надзор и отправило туда в качестве «головы» сына боярского Петра Хрущева. Но казаки его не приняли, говоря, что «прежде сего мы служили государю, а голов у нас не бывало, а служивали своими головами». В царствование Бориса Годунова казакам запретили не