Тайна острова Драконов. Ольга Миклашевская
Та радостно взвизгнула и скользнула обратно в воду.
Еще некоторое время она маячила на горизонте, а затем совсем скрылась из виду. Вот уж действительно чудо из чудес: кому рассказать – точно не поверят.
Я осмотрела себя и недовольно поморщилась, хотя должна была бы скакать от счастья, что выбралась из этой переделки живой. Сапоги мои уплыли, нижняя рубашка порвана, а вся остальная одежда была стянута Ржавым Гвоздем и его командой для услады мужских глаз. Хорошо еще, что только глаз.
Самое обидное – серебряные ножи исчезли, все разом. За такое Шеллак меня по головке не погладит, да и в ближайшее время ничего подобного для самообороны и нападения мне достать не сможет, так что придется дома сидеть тише воды ниже травы, пока все не уляжется. Пираты же видели, что я выкарабкалась, и в покое меня не оставят. Для них главное шоу еще только начинается.
Рука ужасно болела, и я мечтала, чтобы она сама уже как-нибудь отвалилась. Соорудив из остатков рубашки что-то вроде повязки для покалеченной конечности, я встала, тяжело выдохнула и побрела в сторону города со скоростью морской улитки.
Голой на местных улочках лучше не появляться, но время было еще слишком раннее, а я – слишком усталой.
Домой я ввалилась, предварительно стукнувшись лбом о балку над входом и случайно пнув ногой неведомо откуда взявшийся у двери глиняный горшок. Шеллак, конечно же, не спал.
– Ну и где тебя бездна носит? – ровным голосом поинтересовался он, привставая из-за стола, за которым читал какую-то книгу в кожаном переплете.
Видок у меня был еще тот, но стесняться – последнее, на что сейчас хотелось тратить время. Во-первых, Шеллак видел меня неодетую раз сто, меняя в детстве пеленки и купая в корыте. А во-вторых, официально он вроде бы как мой муж, так что нет ничего удивительного в том, что его жена в таком виде щеголяет по дому. От романтических мыслей отвлекает только то, что я с ног до головы заляпана кровью, а в волосах скрипит и хрустит засохшая соль.
Длинными медного цвета волосами я загородила грудь – это единственное место, в которое я не хочу пускать посторонних, даже некроманта. Мне противно, что кто-то еще будет смотреть на огромный уродливый шрам на душе. Это как метка, свидетельствующая о том, что я никогда не смогу жить нормальной полноценной жизнью. У Шрам всегда неприятности – это статистика.
Шеллак к моим похождениям уже вроде бы привык. То есть он не пытает меня горячими тисками, не запирает в подвале. Словом, позволяет мне делать все, что заблагорассудится.
– У меня были кое-какие дела, – выдохнула я.
Ноги подкашивались так, что я готова была свалиться прямо в прихожей и заснуть на полу, но если я хочу выиграть это сражение, то нужно любой ценой остаться в строю.
Шеллак хмыкнул, но ничего не возразил. Я невольно прошлась взглядом по его недельной щетине, отмечая про себя, что ему так очень даже ничего. Отличные мысли для девушки, которая стоит на пороге голая и с покалеченной рукой.
– Ладно, давай иди сюда. – Он вытащил