Все, кого мы убили. Книга 2. Олег Алифанов
вне стен, соединялась стеною с Юстиниановой и составляла другой угол.
Прохор ударил в колокольчик, но и без того уже нас заметили с башни, немедленно ворота отворили, и стоило лишь ступить нам под своды врат, как раздался словно бы отовсюду гул большого колокола. Один лишь удар породил долгий раскат отражавшихся от всех стен звуков, которые будто бы понеслись в ворота, где замерли мы, благоговейно им внимая.
Искать друга не пришлось: простирая объятия, уже летела навстречу мне его фигура в длинных облачениях, едва касаясь земли. Статью, осанкой и особенно взглядом – прямым и лучистым, он выделялся из всей братии, более напоминая настоятеля или архиерея.
– Не Стефан уж, – предвосхитил он мой вопрос, когда облобызались мы трижды. – Ноября двадцать первого числа, того памятного тридцатого года, – поведал он мне степенно, – свершилось второе моё рождение. Многогрешный, принял аз от руки митрополита Мисаила пострижение во иноческий чин и имя Серапиона, монаха патриаршего сего монастыря, так-то вот, Алексей Петрович.
– Простите… я догадывался, но не знал наверное. А письмами беспокоить не стал.
Куда-то отступили тревоги мои, и захотелось мне провести здесь не один день. Спешил, мчал, ожидая встречи нетерпеливо, чтобы с порога выплеснуть свои заботы, чтобы настойчиво требовать ответа, а теперь вот приехал и радовался простому и забытому явлению.
– Ну, пойдёмте, – пригласил он, – отрясём прах дорожный, покажу вам обитель. Вовремя вы приехали, аккурат к всеночной.
Боже, как же угораздило меня запамятовать о Крестовоздвижении! Но сознаваться уж стыдился, хоть душа и устремилась вознести молитву. Шли мы по тропинке мимо олив, чем-то напоминавших ивы, провисшие под тяжестью наливавшихся плодов. Двор наполняла радостная суета. Там и здесь сновали поклонники. Монахи суетились, подводя тали с лесов. А друг мой, которого мысленно именовал я ещё именем земным, продолжал:
– Вот, каков ныне праздник Воздвижения Креста. Не только одной памятью об эпохе Константина, но и сегодняшним действом. Воздвигаем кресты сами на храмы, как первые христиане после гонений. Скажете, пустое, символ? Ну и император Александр символами не брезговал, умышленно заключая в Ахене союз в день сей, подчёркивая, что интересы Европы скрещиваются на Гробе Господнем. Первый колокол откопали намедни, да подвесили. Он лет триста в земле пролежал. Еле нашли. Вовремя, вы, в самый раз прибыли. Зря только, что не сообщили заранее, я бы вам кельи устроил, а теперь придётся вам, Алексей Петрович, у меня на тюфяке ночевать. Да у меня комнатка славная, просторная для двоих, так что не потесните. И товарищу вашему подыщем местечко. Поклонников много нынче прибыло, а к ночи и того больше ждём. Как за Мегеметом Али Сирию утвердили, Ибрагим-паша закон издал о великой терпимости в вере. А как поборов меньше стало, так и деньги на ремонт нашлись. А то раньше знаете, чем они тут жили? Оливками да хлебом, на праздники финики – вот и вся пища. Монахов довели