Избранные. Тёмное фэнтези и хоррор. Алексей Жарков
проклятого. Попрощаться со всеми.
Мальчик спохватился вдруг. А с кем прощаться? Все же почти уехали. Остались старики, да несколько бедных семей, у которых лошадей нет. Так он брёл и думал, и не сразу почувствовал, что сестра его за штанину дёргает.
– А, может, пиявку огнем сжечь? Напугать, она сама убежит?
– Чего? – Эрил будто вынырнул из сна беспокойного. – Зачем огонь? Ты маску свою надень, ту, что с клыками. Пиявка тебя испугается, не станет трогать.
Мила что-то ещё говорила. Про то, что в подполе можно прорыть нору. И в подземную страну попасть, где живут гномы. С ними поселиться и не бояться никакого зверя. Эрил её не слушал. Издалека он завидел, что у ворот дома стоят отец с матушкой.
– Вот вы где? – хором закричали они. – Мила! Куда убежала?
– Я с братом, на ручей, – пролепетала сестра.
– Дома сидеть! – рявкнул отец. – Никуда не ходить! У Лютичей старший давеча полез за огороды, на болото! И утонул!
Слова, будто стебли крапивы, всё нутро обожгли.
– Как утонул? – изумился Эрил. – Я же утром с ним ещё виделся.
– Так утонул, – подхватила матушка. – Коза у них убежала на болото, он за ней! Увяз, говорят, кричал! А никто не услышал! Спохватились, его и нет уже! Только сапог на берегу лежит!
И воздух словно загустел. Дышать стало трудно. Эрил с трудом вёдра поставил, прислонился к воротам. Хотел заплакать, и не мог. Не было слёз.
– Это потому что они уехать решились, вот и наказал их бог, – проворчал отец. – Говорил же, оставайтесь!
– Да нас всех бог сполна наказал, когда тварь эту к нам спустил, – матушка глянула наверх, тут же опустила глаза, словно боясь, что зверь услышит и накажет.
Вспомнились Эрилу лица Лютичей. Спокойные, безжизненные, будто маски глиняные. Не могут так родители смерть сына принять спокойно. Значит, не умер. Не умер!
– А как же бабка их? – запищала сестра. – Рожна? Они её оставили?
– Оставили, – кивнул отец. – Она своё пожила, ей умереть не страшно, пусть раньше срока. А им только мешать будет. Хотя, даже без неё…
Он осёкся, замолчал, увидев слезы на лице Милы. Помрачнел, притянул её к себе:
– Главное, что мы живы. Запомните. И друг друга беречь надо. От них, – махнул рукой в сторону воришек, что уже по чужим домам шарились, – и от него, – на брюхо зверя показал.
Так и стояли они, не зная, утро сейчас или вечер, а люди торопились на восток, где, по слухам, не было зверя. Казалось, умирала деревня. И только ветер кружил пыль на улицах, и заборы гнулись под его свирепым натиском.
– Идём, – нарушила молчание матушка. – Много ещё работы. Сегодня в подполе будем спать. В любой момент зверь может придавить.
Эрил подхватил вёдра. Кивнул домам брошенным, будто прощаясь заранее. И во двор пошёл.
А на границе деревни рухнуло дерево. Сначала одно, за ним второе. И третье…
II.
Эрил не сразу понял, что его разбудило. Поднял голову, стряхивая,