Дрянь такая!. Ирина Мельникова
в любом случае мы соберем совет и обсудим, как нам поступить! Ты нам не чужая! Пускай Сережа выбирает, и я не сомневаюсь, кого он выберет!
– Не хватало мне народных хуралов! – взбеленилась я. – Выберет, не выберет! Я сама выбираю и, если получу полновесные доказательства, выгоню его к чертовой матери! Расставаться с вами я не собираюсь, а он пусть катится к своей дешевке! Но после нее я его не приму! Вот те крест!
– Я знаю, ты не пропадешь! Ты была прекрасным журналистом, и в городе это помнят. Без работы ты не останешься. Но в любом случае, я думаю, тебе следует вернуться в газету. Заниматься домашним хозяйством прекрасно, если ни к чему другому нет тяги. Возвращайся в журналистику, это тебя поднимет. Ты будешь не просто женой своего мужа. Нельзя полностью посвящать себя мужику. Это опускает! И еще один совет. Не старайся отомстить ему известным женским способом. Не изменяй ему!
– Римма-а! – поразилась я. – О какой измене идет речь?
– На твоем горизонте появился этот красавчик. Издали я его не рассмотрела, но, кажется, чертовски обаятельный тип.
– Клим Ворошилов – крайне неприятный тип. С ним у меня ничего не будет, даже если это станет грозить мне концом света. Я его выпроводила, и больше он сюда не заявится. Это – мое прошлое, и очень печальное прошлое.
– Ты его любила?
– Нет, нет! Что ты? Я его терпеть не могла. Он обошелся со мной по-свински!
– Но он не слишком похож на свинью, скорее на крепкого молодого кабанчика, – усмехнулась Римма.
– Тем более! Кабанчика только мне не хватало!
Кабанчик! Надо же! Умело найденное слово способно мгновенно привести нас в чувство и избавить от романтических фантазий. Сравнение Клима с кабанчиком тотчас вызвало в памяти все негативное, что было связано с этим человеком. Я вспомнила тот день, когда он грубо завалил меня на постель в гостиничном номере, сдернул с меня платье, порвал белье. Все было паскудно, грязно, гадко, а он сопел, кряхтел, стонал на мне, совсем не заботясь о том, что мне очень больно и обидно. И потом не отпускал меня, мучил всю ночь своими поцелуями, оставил синяки на груди и на шее…
Клим вел себя как поганая, похотливая скотина и раз за разом пользовался мной, хотя все во мне разрывалось от боли. Потом месяц не удавалось унять кровотечение, и я едва избавилась от желания выброситься в окно. И если бы я в то время не встретила Сережу, еще не известно, во что бы все вылилось… Это животное растерзало, истоптало меня и вот опять лезет в мою жизнь, и еще смеет появляться в моем доме и обзывать Сережу «инженеришкой». Сволочь, негодяй, грязный вонючий кабан! А я пыталась мило разговаривать с ним! Надо было сразу метнуть тесак в его холеную сытую рожу!
– Нет! – повторила я решительно. – Ворошилов последний в этом мире человек, с которым я хотела бы изменить Сереже. Честное слово, таковых в моем списке вообще не значится. Я просто ни в ком не вижу мужика, с которым мне хотелось бы переспать. Даже под наркозом!
– Ну, это обнадеживает! Значит, будешь бороться за Сережу! С ним-то ты готова спать без наркоза!
Я засмеялась.