Корсары Мейна. Виталий Гладкий
себе шею, однако ноги Микиты сами находили удобные места, и он не отставал от Тимка, который летел вперед как на крыльях.
Пришла Ядвига; Тимко сразу узнал ее по легким быстрым шагам.
– Пани Ядвига! – сказал он официальным тоном. – Я привел к вашему отцу лекаря, как договаривались.
Услышав голос Тимка, девушка тихо вскрикнула, но взяла себя в руки и приказала привратнику:
– Открывай!
Калитка в воротах распахнулась, и спудеи оказались во дворе усадьбы. Собаки окружили Тимка, сильно смутив Дегтяря, но, получив по кусочку мяса, отстали от визитеров. Ошеломленный привратник, который испугался, что меделяны могут порвать лекаря и его сопровождающего, приготовился на них прикрикнуть, да так и застыл с открытым от изумления ртом.
Спудеи вслед за Ядвигой зашли в дом и очутились в просторной светелке, обставленной не то чтобы пышно, но приятно. И мебель, и домотканые коврики на полу, и другие вещи были местного производства – за исключением большого венецианского зеркала в резной раме и нескольких парсун, писанных маслом польскими художниками, – но их делали хорошие мастера, поэтому обстановка светлицы радовала глаз и приносила эстетическое удовольствие, по крайней мере Тимку – точно. Ему казалось, что он попал в родной дом, а присутствие Ядвиги и вовсе было ему как елей на душу.
– У отца только что случился приступ, – устало сказала девушка. – Он отдыхает, и вам придется подождать.
– Ядзя! Кто там? – вдруг раздался мужской голос; он доносился из приоткрытой двери в покои хозяина дома.
– Отец, это… – Ядвига вопросительно глянула на Тимка, и тот кивнул. – Это лекарь… и его помощник.
– Пусть войдут…
Взору спудеев открылась безрадостная картина. Тыш-Быковский когда-то был крупным, дородным мужчиной, но теперь перед ними на смятой постели лежала его тень – изможденное худое тело, бледное лицо с запавшими щеками, всклокоченные седые волосы, темные глаза с лихорадочным блеском.
– Вы кто? – устало спросил шляхтич.
Микита какое-то время молча присматривался к нему, а затем решительно шагнул вперед и ответил:
– Не важно. Вы хотите выздороветь?
– Надеюсь, пан не смеется над больным человеком…
– Ни в коей мере. Просто некоторые хворые покорно сдаются на милость судьбы и не видят смысла бороться за жизнь. Таких людей лечить очень трудно, если не сказать – невозможно.
– Я готов землю зубами грызть, но выздороветь! У меня семья, дети… как им быть без меня?
– Что ж, надеюсь, у вас хватит силы воли выдержать то, что вам предстоит…
Микита достал из сумки, которая висела у него на боку, небольшую медную миску, две черные свечи, бутылочку с настойкой янтарного цвета и какие-то травки.
– Панна, – обратился он к Ядвиге, – пусть мне принесут горячей воды и мыло для омовения рук, а еще кувшин холодной, из колодца.
Ядвига убежала.