Опер – всегда опер. Московия. Эдгар Крейс
а рядом – кто-то потихонечку ревел. Сильно болел затылок. Николай осторожно его ощупал. Почувствовал под пальцами влагу, а голову пронзила острая боль. Он тихо застонал. Рёв мгновенно прекратился. Николай почувствовал, что кто-то уткнулся ему в бок и мелко дрожал.
– Ты кто? – превозмогая боль, спросил он.
– Это, я – Марфа, – ответил совсем молоденький девичий голос.
– А чего дрожишь?
– Темно, да и крыс я боюсь; а ты тут совсем мёртвый лежишь!
– Ну, допустим, к счастью, не совсем мёртвый! – попытался улыбнуться Николай, но получилось весьма криво, хотя в темноте его собеседница этого не увидела.
– А откуда я знала? Нюрка, тебя по голове чугунной сковородкой, как заехала, так я подумала, что всё – насмерть убила тебя, стерва такая!
– А кто – эта Нюрка?
– Да, сожительница Васькина, кто ж ещё-то?!
– А Васька тогда, кто?
– А это – атаман разбойников! Ох, и злющий же мужик, да и дерзкий больно уж сильно! Тятенька мой его как-то, поймал и пытал сильно. Тепереча, когда он раздевается, то смотреть на няго страшно дюже. Нигде даже живого места на нём нет. Но Васька как-то умудрился убечь из заточения. Вот тогда он и побился перед своими дружками о заклад, что отомстит моему тятеньке и выкрадет меня. Он надумал запугать его, и за все свои раны с него денег хороших затребовать. Вот он меня и выкрал, чтобы отомстить хорошенько моему батюшке за свои былые унижения и увечья. Да перепугал ты его сегодня больно сильно! Вона, как он со своей сожительницей убяжал – только пятки у обоих свяркали! Хорошо, что ты своей пукалкой ему плячо продырявил! Теперь он долго не сможет правой рукой пошевелить! У, ирод, я бы ему не только руку продырявила, а кое-что ящо! А попался бы он опять моему батюшке в руки – он бы быстро приказал ему голову отрубить!
– Кто же такой твой батенька, если по его приказу людям головы отрубают? – удивившись, спросил Николай.
– Как это кто? Судья он, в Земском приказе! Боярин Остафьев Алексей Никифорович!
– И чем твой отец занимается в Земском приказе?
– Во, как тяжко тебя Нюрка-стерва по голове трахнула, даже совсем запамятовал, чем Земской приказ у нас в Москве может заниматься! Разбойников да татей всяких ловит! Ещё Москвой управляет! Чем же ещё ему заниматься-то?
«Муниципальная полиция – значит», – сделал вывод капитан и задумался. Ему всё больше и больше становились подозрительными: разные странные бытовые мелочи, нестыковки, намёки и он с интересом спросил:
– Так ты, стало быть, боярыня?
– Спрашиваешь тоже! А-то кто же ещё, если не боярыня? Как есть боярыня! – со всей серьёзностью ответила девушка.
– Понятно, – пробормотал Николай, хотя для него самого сейчас как раз всё становилось всё более и более запутанным. – А год-то какой сейчас?
– Точно, на всю голову пришибленный! – воскликнула девушка. – Одна тысяча пятьсот семьдесят шестой от рождества