Новое несовершенство. Верлибры. Виктор Каган
так же,
как сотни веков до того,
как есть сегодня и как будет всегда,
он соединял в себе то и другое,
не будучи ни тем, ни другим,
но будучи тем и другим вместе.
Он мыслил парадоксами,
наполняя ими здравый смысл
и придавая ему смысл откровения,
играющего в прятки со здравым смыслом.
Он слышал, как растёт трава.
Его голос тонкой тишины
разлетался по миру,
оставаясь неслышным для рядом стоящих.
Его танец оставался невидимым
для держащих его за руку.
Вы можете прокрутить пальцем
дырку в виске,
отвергая всю эту чушь,
но опровергнуть, если бы захотел,
смог бы лишь Б-г.
Однако…
«Почему, – говорил он, – написано…»
Из цикла «Хасидим»: Менахем-Мендл из Коцка
«Почему, – говорил он, – написано
положите Мои слова на сердце ваше?
Почему не в сердце?
Истина должна быть,
как мезуза на дверном косяке,
как повязанный на руку тфилин,
как положенный на сердце камень,
ибо лишь в редкие моменты
открывается сердце,
и если слова Истины лежат на нём,
она в этот миг может проникнуть в сердце
и раствориться в бытии человека,
изменяя его.
Эмес.
Собираясь молиться, подумай —
ты молишься по привычке,
потому, что так надо,
чтобы выглядеть лучше в чьих-то глазах
и кто знает почему ещё,
или ты хочешь молиться потому,
что ты действительно
душой и сердцем
хочешь молиться?
Неважно, в какое время ты прочтёшь молитву
и сколько будешь готовиться к ней.
Ты можешь готовиться к ней всю субботу
и прочитать её за пять минут —
это правильнее, чем вовремя
целый час
бросать в небо
пустые скорлупки слов».
Его любили,
но дрожали перед ним,
как перед Истиной,
как Моисей перед Б-гом,
когда Б-г показал ему силу Истины.
К нему тянулись.
Но и лучшие из лучших его учеников
не могли дотянуться до той высоты,
которой он требовал от себя, как от других,
и от других, как от себя.
Он понял, что задача оказалась выше него,
и заперся от людей.
А жизнь продолжалась.
И в ней
белое исчезало во тьме черноты,
перетекающей в белизну,
всё превращалось в ничто,
рождающее всё,
и, чтобы выбраться из леса,
приходилось углубляться в чащу.
Прямой дороги к Истине не было тогда,
нет её и сегодня.
Дороги тела пропитаны кровью,
дороги души извилисты и запутанны,
но путь духа остаётся прямым.
И чем больше блуждаешь,
тем больше понимаешь,
что