Реликвия русского купечества. В. И. Федотов
первые известные в Москве Сурожская (XIV – XV вв.) и Гостиная (XV – XVIII вв.) сотни, купеческие объединения допетровских времён. И когда эти места станут известны читателю, то ему будет понятно и другое – почему офисы этих и других союзов предпринимателей располагались именно в этом месте. В-третьих, представляется весьма важным проследить сложившийся характер отношений между купечеством и властью, с другими некоммерческими корпоративными организациями, игравшими аналогичную современной ТПП РФ представительскую роль в различные исторические периоды истории Москвы. Знания эти помогут правильнее выстраивать отношения с органами власти.
Важным представляется также выявление роли и места целой плеяды московских архитекторов, в разные годы трудившихся над обустройством здания биржи и его архитектурным обликом. Хотелось бы поразмышлять и над тем, какой проект реконструкции здания биржи в советское время был наиболее привлекателен, существовала ли возможность смягчения противоречий во мнениях экспертов, возникших после надстройки третьего этажа, произведённой по проекту архитектора И. С. Кузнецова и изменившей классический фасад прежде двухэтажного здания архитектора А. С. Каминского.
Актуальность настоящего исследования продиктована также необходимостью популяризации практической деятельности предпринимателей. Если обратить внимание на весь объём исторического материала, известный нам из школьных учебников и академических изданий, то мы увидим, прежде всего, огромные завалы исторических материалов, посвященных истории государства, перипетий княжения и царствования высшей власти, истории войн и освоения новых территорий. В этом мегаполисе знаний места для русского купца отведено крайне мало, оно, может быть, равно, одной песчинке в горе песка. И в этом вина не только исследователей истории, но и самих предпринимателей, мало сохранивших о себе сведений или создавших себе ореол не совсем порядочных людей, исследование деятельности которых не вызывает интереса. К сожалению, в памяти народа купец (торгаш) ассоциировался с купцом-захватчиком, откровенным рвачом или мошенником. Исторические издания постсоветского периода, описывая приукрашенных и лубочных успешных купцов XIX и начала XX века, демонстрируют показную филантропию, глубокое сочувствие к процветанию страны. Такой подход объясним; он является данью нашего времени, стремящемуся восстановить интерес к частному предпринимательству. Но наши современные граждане, глядя в окно, видят обратное – ставший уже классическим образ индивида в малиновом пиджаке с золотой цепью на шее, с бандитской ухмылкой, держащего в руках рулон свёрнутых долларовых купюр. Этот образ нувориша сформировался в России в начале 90-х годов и пока ещё не развеян в сознании населения. Историческая литература должна объективно отражать деятельность русского предпринимательства и не злоупотреблять описанием