АдрастеЯ. Или Новый поход эпигонов. Иван Плахов
Может, какие-то боги или сверхсущности, которые смотрят на нас со стороны. А может, наше подсознательное «я» так реагирует на изменения вокруг. Что бы это ни было, нужно к нему прислушиваться. Жизнь, прежде чем тебя замочить, по-честному предупредит, хотя бы за пару секунд до конца. Даст шанс принять – или не принять – окончательное решение.
Этот давнишний разговор с приятелем припомнился Варухову сейчас так ясно и отчетливо, что ему даже стало не по себе.
«К чему бы это? – думал он, сидя в вагоне метро и мысленно споря с собой, – К чему весь этот психоанализ и самоистерия? Ну, повстречался с цыганами, нагородили всякой чуши. Наверняка эта молодая цыганка говорила наугад, глядя, как я себя веду и как реагирую. Я, как дурак, уши развесил да поверил. А она просто ловко мной манипулировала. Лишь бы запугать и денег побольше вытянуть. Обыкновенный цыганский гипноз».
Но как ни убеждал себя Варухов, всё равно у него из головы не шло, почему цыганка так уверенно, даже властно требовала, чтобы он услышал о своем будущем. У него даже, как ни странно, ничего не пропало, хотя цыганята могли запросто обшарить карманы и стащить портмоне.
«Эта встреча – неспроста… У каждого человека такие мгновения бывают, когда он понимает: это что-то значит, что-то сейчас произойдет! Может, и у меня такой момент наступил? Отчего же, мать твою, такая тревога на сердце. Почему от ее слов так душа болит? Ведь нагадал же мне тогда Генка, что моя жизнь, точнее здоровье моей дочери будет зависеть от совершенно незнакомого мне человека – Мерзаева, его институтского приятеля, к которому ее и положили сейчас. Когда это мы с ним о непредсказуемости жизни говорили? Лет уж, наверно, семь или восемь назад. Тогда никто и в страшном сне не мог бы подумать, что мы вот в такой, сегодняшней стране жить будем. А ведь живем. Не думали, что люди будут совершенно по-другому друг к другу относиться, чем раньше, что последние станут первыми, а первые – последними. Если раньше я мог любой дефицит, в принципе, достать, а приятели меня опасались и уважали – как же, представитель власти! – то теперь уже я должен беспокоиться, помнят ли они меня, не забыли ли… Каждый из них теперь страшно для меня незаменимый человек; может по дружбе „бесплатную услугу“ оказать. Теперь не знаешь наверняка, кого на хуй послать, а перед кем до земли прогнуться. Вот мой папаша в свое время послал на хуй директора своего института. Тот обратился к нему в туалете: „А я тебя знаю“. А папаша – матерком его. Ну и вылетел из КБ – отдел его тут же расформировали. А сейчас какого-нибудь узбека из страны вышлешь принудительно, так он, сука, по иронии судьбы президентом станет и попросит в подарок твою голову на серебряном блюде. Не жизнь, а лотерея».
Но как ни мучил себя догадками Варухов, он так и не решил наверняка, чего же ему ждать от будущего – хорошего или плохого. Да и как, действительно, можно предугадать, что случится в следующую