Встреча с Вождем. Алексей Махров
рампы, это тот еще гембель. А когда машина полностью потеряла мобильность и ее можно только или толкать, или тянуть на буксире? «Т-44» – не «бэтэшка», на колесах не поедет, как ни старайся. Короче говоря, протрахались почти два часа, вымотавшись и физически, и морально. Ну, морально – это в основном Бат, у которого к концу погрузки нервы откровенно сдавали и отчаянно хотелось хоть кого-то пристрелить. Желательно фрица. А в идеале – ту суку, что им «звездочку» разбила. Неосуществимо, разумеется: излишне меткий немецкий наводчик свое уже и так получил, сгорев вместе с танком, так что и винить некого…
Но все когда-нибудь кончается – закончилась и погрузка. «Т-44» намертво принайтовали к платформе, проложив между опорными катками бревна, и зачехлили, превратив в нечто вовсе уж неузнаваемое не то что с воздуха, но и с земли. Даже Батоныч, прекрасно знающий, что именно там находится, не сразу бы понял, что это именно танк – брезента для маскировки товарищи чекисты определенно не пожалели, полностью скрыв привычные обводы корпуса. Теперь боевая машина больше всего напоминала штабель уложенных на платформе разнокалиберных ящиков, накрытых сверху чехлами. Успевший к самому отправлению Наметов с ходу оценил состояние «товарища полковника» и дальше старался держаться от начальства подальше. Особенно после того, как сообщил, что пропавшего батальонного комиссара ни обнаружить, ни освободить не удалось. Нет, понятно, что подчинение у них разное, не говоря уж о том, что его группа и вовсе выполняет задание самого Берии, но шансы на то, что Бат может его расстрелять под горячую руку из своего чудного автомата-карабина, оставались. Потому Наметов и решил пока соблюдать дистанцию, дожидаясь, пока товарищ полковник остынет…
Одним словом, нечего и удивляться, что, едва эшелон тронулся, плавно набирая скорость, Владимир Петрович испытал острое – острейшее даже – желание напиться вдрызг. Раздобыть бутылку оказалось несложно: принес тот самый лейтенант-спецназовец. Ну, в смысле осназовец. Правда, принять наркомовские сто грамм отказался, сославшись на службу. Да и хрен с ним, у него и Очкарик имеется, этот громила-интеллектуал (без шуток, кстати, все так и есть) тоже насчет выпить не дурак. Вот только подвел его младший товарищ, «выпав в осадок» всего-то с одного стакана…
Грустно поглядев на остаток водки, Батоныч решительно заткнул недопитую бутылку туго свернутой бумажкой и убрал с глаз подальше. Достаточно, выспаться нужно, завтра денек будет никак не проще. А Виталька? Ну а что Виталька? Выберется, никуда он не денется. Не такой Дубинин человек, чтобы взять и тупо сдохнуть в немецком плену после всего, что он тут наворотил…
С этой мыслью Владимир Петрович Бат и заснул, за неимением подушки подложив под голову планшетку и воняющий соляркой шлемофон. Заснул практически мгновенно, под успокаивающий, знакомый с детства мерный перестук вагонных колес.
«Ту-дух-тудух, ту-дух-тудух»…
Глава 1
12 июля 1941 года, Цоссен[3]
– Анхель!
В этом небольшом городке под Берлином располагался Генеральный штаб Третьего рейха (