Просветленные не берут кредитов. Олег Гор
стойкость, отбиваясь от расспросов.
«Был послушником в буддийском монастыре. Это все», – произнес я, наверное, не одну сотню раз, пока не угомонились даже самые любопытные из друзей и родичей. Желающих узнать подробности набралось не меньше батальона, но ни один из них ничего не добился.
Нет, брат Пон не брал с меня обещания молчать, просто я сам понимал, что скрытность в данном случае лучшая политика: начну болтать, что происходило во время моего ученичества, так пойдут слухи, что я сошел с ума.
На самом деле, если взглянуть со стороны, я стал намного более уравновешенным и спокойным, чем ранее. Исчезли мешавшие жить проблемы и комплексы, которых я до той поры просто не замечал, сгинула внутренняя неуверенность в себе, компенсированная внешней самоуверенностью.
Немного поразмыслив, я решил переночевать в Тхам Пу и только утром двинуться назад: бутылка воды у меня есть, дорогу к источнику я помню, а без еды как-нибудь обойдусь.
Первым делом вымел пол в своей хижине и вытряхнул подстилку, изгоняя наползших из джунглей насекомых. Отыскав в сарае инструменты, слегка подправил стены, а затем остаток вечера потратил на одну из практик, освоенных больше года назад, – «это не я, это не мое».
Но помогла она слабо, спать я отправился, чувствуя печаль и разочарование, и поднялся не в лучшем настроении.
Но выбравшись из хижины, я обнаружил, что под навесом столовой кто-то сидит. Поначалу решил, что мне показалось, протер глаза, даже потряс головой, но фигура в монашеской антаравасаке никуда не делась.
Ее обладатель поманил меня и дружески улыбнулся.
– Брат Пон? – пролепетал я, будучи не в силах поверить своему счастью.
Он совсем не изменился – круглое гладкое лицо, пронзительные черные глаза, крепкая фигура. Разве что сбрил гриву косичек, ранее украшавшую его голову, и теперь с голым блестящим черепом куда больше, чем раньше, напоминал обычного служителя Будды.
– А ты думал – кто? Сам демон Мара? – ехидно осведомился монах. – И не мечтай! Он лично является искушать лишь тех, кто достиг преддверия свободы, а тебе до просветления – как пешком до Антарктиды.
– Брат Пон, – повторил я и ущипнул себя за руку, дабы убедиться, что это не сон. – Но как же так, я приехал вчера, а вас тут нет… пусто… – слова полились из меня потоком.
– Тихо-тихо! – он поднял руку и нахмурился с преувеличенной строгостью. – Сколько эмоций? Немедленно прекрати! Если бы я не знал, кто был твоим наставником, я бы решил, что он зря ел свой рис!
Я покраснел и принялся считать вдохи, используя «внимание дыхания».
На то, чтобы осознать случившееся, мне понадобилось минут пятнадцать.
Только когда эмоции мои погасли и осталась лишь тихая радость, брат Пон жестом разрешил мне сесть рядом, после чего некоторое время разглядывал, задумчиво почесывая подбородок.
– Не так плохо, – вынес он вердикт. – Хотя будь оно плохо, мы бы не столкнулись.
– Вы ждали, что я появлюсь? – спросил я.
– Ну точно, весь этот год просидел вон там на