День счастья – сегодня!. Кирилл Сафонов
и озноб. Самое дикое похмелье – ерунда в сравнении с тем, как я сейчас себя чувствовал. Кошмар. В голове постоянно крутился один и тот же вопрос: «Что случилось?» Посидев еще минут пять и показав жестом, что все в порядке уже четвертому лицу, заглянувшему через лобовое стекло, я завел машину и осторожно двинулся в путь. А на каком я пути? Уж не туда ли? Только медленно? Так у всех так…
И с этого дня вся моя жизнь превратилась в сплошной кошмар.
Я с ужасом ожидал прихода вечера, мне было страшно ложиться спать, точнее, засыпать. В голове у меня теперь постоянно что-то звенело и пульсировало. На жизнь я глядел откуда-то из глубины своего ничтожного «я». Стоило мне положить голову на подушку, как перед глазами тут же начинали плясать кошмарные образы. Здесь были и смерть, и чудовищные болезни, и страшные увечья. Я примерял к себе все.
Я ложился в постель и ждал смерти. Я вбил себе в голову, что она уже ищет меня, вот только не знал, в каком обличье. А потому постоянно придумывал новые.
Если сначала я думал, что все мои недомогания могут быть связаны только с какой-то болезнью, пожирающей меня изнутри, то потом я выработал теорию, что это просто предчувствие. Смерть где-то рядом, и я ее чувствую, точнее, мой организм и сознание, и именно отсюда все эти ощущения. Некая репетиция.
Я лежал в постели, смотрел в потолок и думал, что стоит мне уснуть или просто закрыть глаза, как все это белое плато рухнет вниз и размажет меня по полу.
Каждый раз, закрывая глаза, я начинал бояться ночи, всего того, что, как мне казалось, она могла и должна была принести. Я прощался с жизнью и засыпал в жутких мучениях (бессонницы, слава Богу, не было, хотя и глубокого крепкого сна тоже), а открыв глаза утром, начинал бояться уже дня.
Я перестал ездить на машине, перестал смотреть телевизор и практически никуда не ходил.
Я словно сошел с ума. Это тоже был один из моих страхов. Вскоре я начал бояться, что если что-то ужасное не случится со мной, то тогда я сам сделаю что-нибудь ужасное с собой или с кем-нибудь еще.
Мне было страшно взять в руки нож, чтобы отрезать кусок колбасы. Мне тут же вспоминались фильмы или статьи в газетах о том, как совершенно нормальные и хорошие в общем-то люди в один прекрасный день превращались в кровавых мясников. И, зарезав всю свою семью, публично совершали суицид или твердили перед камерой, что это сделали не они, а инопланетяне, раздававшие им приказы, используя телепатическую связь.
И врачи. Да, да, да. Я обошел их всех, и каждый твердил одно и то же: «У вас все в порядке. Никаких патологий не выявлено».
На приеме у психотерапевта (да, я старался не упустить ничего) первое, что я услышал после того, как в миллионный раз изложил свои опасения относительно здоровья: «Но вы-то сами понимаете, что все это не так? Другими словами, что все это ерунда?» После чего врач как-то лениво заглянул мне в глаза.
Не понимаю, родной! Не понимаю! Стоило мне начинать успокаиваться и возвращаться к нормальной жизни, как что-нибудь происходило,