Росток Имболка. Мария Владимировна Фомальгаут

      – А там что сверкает?

      Здесь хочется сказать – сверкает, только это будет неправильно. Здесь не сверкает, здесь другое что-то…

      Тем не менее, говорю:

      – А там что сверкает?

      Тут же мысленно даю себе подзатыльника, на кой черт сказал, вот теперь всё понятно со мной будет, что по математике выше тройки не было, сидит училка, руками разводит, Саламахин, я тебя как оценивать должна, у тебя в полугодии двойка выйдет, я что делать должна… помню, домой идти боялся, думал, батя меня убьет, я еще не знал, что батю самого убили…

      А ведь ляпнул же я:

      – А там что сверкает?

      Ингерд оборачивается:

      – Где?

      – Да вот же…

      Ингерд прищуривается, глаза стеклянные:

      – Не вижу…

      – Да вы нормально смотрите, а не в бесконечность.

      – Точно, я и забыл… где, говоришь? Слушай… ну, башка у тебя работает…

      Начинаю догадываться:

      – Это… оно и есть?

      Ну а то… слушай, ну ты вообще молодчина… необратимость хода времени… Ну, конечно же!

      Ничего не понимаю. Спешу за Ингердом, черт, даже не спросил, что мне делать, за ним идти или стоять здесь…

      Начинаю понимать, что что-то не так…

      …да, вот это слово здесь подходит – что-то не так.

      Присматриваюсь, еще бы понять, что именно не так, да здесь все не так с точки зрения нормального человека, но теперь как-то особенно – не так.

      А вот оно что…

      – А ты заметил, мы идем, а оно ближе не становится?

      Ингерд подскакивает:

      – Ты… ты здесь?

      – А что…

      – Блин, я ком-му сказал, на месте стоять? Оборудование на хрен не надо, пусть пропадает, так?

      Отступаю назад, всё-таки говорю:

      – Там… мы к нему идем, а оно не приближается.

      – Так и должно быть, что… от чёр-р-р-т…

      Ингерд бормочет что-то, узнаю полузнакомое слово – асимптота.

      Вспоминаю:

      – Это… это значит, её нельзя пересечь.

      – Верно, не доберемся мы до него ни хрена… Не выйдет номер… ладно, давай к лагерю…

      Поворачиваюсь к лагерю, понимаю, что возвращаться некуда, лагеря нет. Что-то тёмное доедает ноутбук, давится моим свитером.

      Жду нагоняя от Ингерда, не дожидаюсь, Ингерд идет куда-то по краю воронки, закрученной на саму себя немыслимой петлей Мёбиуса. Хоть это я помню – петля Мёбиуса, рисунок ещё был, там муравьи по ленте бегали…