Хочу, чтобы меня слышали! Книга 1. Жизнь – это Любовь!. Юрий Широков
Псалмы девятнадцатый, двадцатый и девяностый открыли мне всю судьбу эту.
– И что же, погибнет Россия? – с дрожью в голосе вопрошал Павел.
…Невозможное человеком, возможно Богу – ответствовал Авель.
– Бог медлит с помощью, но сказано в Писании, что подаст ее вскоре…
– И возстанет в изгнании из Дома Твоего князь Великий, стоящий за сынов народа Своего.
– Сей будет Избранник Божий, и на Главе Его благословение.
– Он будет един и всем понятен, его учует само сердце Русское.
– Облик Его будет Державен и Светел, и никто же речет: «Царь здесь или там», но: «Это Он»!
– Воля народная покорится милости Божией, и Он Сам подтвердит свое призвание: Имя Его трикратно суждено Истории Российской.
– Два Тезоименитых уже были на Престоле, но не Царском.
– Он же возсядет на Царский трон, как Третий.
– В нем спасение и Счастье Державы Российской. Свершатся надежды русские.
– На Софии, в Царьграде, воссияет Крест Православный, дымом фимиама и молитв наполнится Святая Русь и процветет, аки крин небесный…» – в глазах Авеля Вещего горел пророческий огонь нездешней силы.
В огромном солнечном закатном диске его пророчество сияло в безусловной истине.
Неподвижно стоял Авель.
Между монархом и монахом протянулись молчаливые незримые нити.
Император Павел Петрович поднял голову, и в глазах его, устремленных вдаль, как бы через завесу грядущего, отразились глубокие царские переживания.
– Ты говоришь, что иго жидовское нависнет над моей Россией лет через сто? – повторил вопрос Павел.
– Прадед мой, Петр Великий, о судьбе моей рек то же, что и ты.
– Почитаю и я за благо со всем, что ныне прорек ты мне о потомке моем Николае Втором предварить его, дабы пред ним открылась картина судеб.
– Да ведает праправнук свой крестный путь, славу страстей и долготерпения своего…
– Запечатлей же, преподобный отец, реченное тобою, изложи все письменно, я же вложу предсказание твое в нарочитый ларец, положу мою печать, и до праправнука моего, писание твое будет нерушимо храниться здесь, в кабинете Гатчинского дворца моего.
– Иди, Авель, и молись неустанно в келии своей о мне, Роде моем и счастье нашей Державы.
И, вложив представленное писание Авелево в конверт, на оном собственноручно начертать соизволил: «Вскрыть Потомку Нашему в столетний день Моей кончины.»
– Вот такие, дела, други моя!
– До сегодняшнего дня все исполнилось в точности, как и предсказал монах.
– Царь наш отрекся от престола, и не дай, Господь, что это станет закатом правления Романовых и концом монархии – с горестью закончил свой рассказ батюшка.
– Вот и ты, Андрей, говоришь, что пришли к власти враги Церкви, а, значит, началось это самое бесовское правление.
– Год 1918 уже на пороге!
– Да, батюшка, Вы правы, – вступил в разговор Андрей, до этого не произнесший, как и все остальные,