Мастер сновидений. Сергей Геннадьевич Нетреба-Залесский
завороженный удавом, послушно подходит ближе. Холодный ветер бросает ему в лицо пригоршню колючих снежинок).
Улыбка Доктора стала еще шире. – А ведь ТАМ действительно НИЧЕГО НЕТ! Все есть только здесь, в «сейчас», в настоящем. Будущего еще нет, прошлого уже нет. Память порождает сонм призраков, воображение дарит напрасные ожидания! Вдумайтесь, милейший. Никто, никогда не смог получить того, что ожидал. Напрасны все потуги, напрасны ожидания! А вы с упорством, достойным лучшего применения, цепляетесь за иллюзорную значимость своего бытия! Ну не глупо ли?
Действительно, – Стас кивнул с сумрачным видом. – Картинку вы нарисовали – будь здоров! Сзади тьма, впереди мрак, а посреди – муки сплошные! (Мама! Наконец-то я понял, от чего ты хотела предостеречь меня тогда, зимой сорок второго! Ты, как и положено матери, хотела охранить меня от этой правды, откладывая ее познание на потом, когда я стану старым и умудренным. Я очень благодарен тебе за это, хотя жертва твоя была напрасна. Не только ТАМ ничего нет, но и ЗДЕСЬ тоже пустота! Теперь-то я познал это, и моя жизнь превратилась в ад. Но в этом есть все же одно светлое место. Теперь я знаю дорогу домой… МАМА! Я НАШЕЛ ДОРОГУ ДОМОЙ! Я УЖЕ ИДУ! Я ВОЗВРАЩАЮСЬ!) Поднявшись из уютной глубины кресла, Стас, с грустью поглядев на Доктора и фельдшерицу, казалось не обращавших на него никакого внимания, направился к окну. Тяжелая плотная портьера совсем не пропускала снаружи солнечного света, и Стасу мучительно захотелось увидеть этот чистый радостный свет, несущий отраду всему живому, этот вечный свет, стоящий над всеми бедами и радостями мира и не зависящий ни от кого. Это желание было таким могучим и всепобеждающим, что Стас, не в силах более выносить сумрак плотно зашторенного помещения, всем своим грузным телом, с размаху, ударился в стеклянную стену, отделявшую его от свежего воздуха, простора, голубого неба, с плывущими в нем причудливыми снежно-белыми замками, словно из дальнего детства приплывшими, словно, как и встарь, Фата-Моргана приоткрыла перед ним дверь в свои зачарованные владения. Со звоном разлетелось вдребезги стекло, и Стас, испытав мимолетную боль, которая была уже не важна, несущественна, за которой уже ничего не стояло, взлетел в это синее, бездонное небо, весь затаенно сжавшись и в тоже время испуганно-радостно вбирая в себя восторженную радость свободного полета. «О, Боже! – подумал Стас. – О, БОЖЕ!» Стена скользнула куда-то вверх, и облака разбежались в глубокой синеве, и земля могуче потащила его в себя. «О, БОЖЕ!» – еще раз подумал Стас и, беспомощным черным комочком, оскверняя собою эту первозданную чистоту неба, этот бесстрастный простор, рухнул вниз, в черную бездну небытия, и Рыжий повел его через продуваемое ледяным ветром поле туда, за дверь, из-за которой разливался ослепительный свет, за которой его ждали, за которой был его дом!
Фельдшерица, вскочив со своего места, подбежала, к разбитому окну и осторожно выглянула наружу. Обернувшись