Ледяная княжна. Екатерина Боброва
посреди ночи от дикого холода. Огромные звезды горели на темном небе, вокруг серебрились стволы сосен, под холодным лунным светом лежали сиреневые тени. Стояла оглушительная, замороженная тишина. Слышны были лишь стук собственного сердца да звук дыхания, паром вырывающегося изо рта. До проклятого было холодно. Так холодно, что тело коченело, и я переставала чувствовать руки и ноги.
В бездну скрытность, если я сейчас просто помру от холода.
Встала и, трясясь мелкой дрожью, поднялась на холм. Где-то здесь лежала упавшая сосна, не выдержавшая сражения с зимними ветрами. Нарубила веток, торопливо развела костер.
Огонь накрыл приятным теплом, и меня снова потянуло в сон. Проснулась от того, что чуть не упала прямо в костер. Пришлось отодвигаться на лапник, укрываться плащом и дремать.
С первыми лучами я встала. После холодной ночи ныла нога, и я решила, что имею право себя побаловать. Скрытность все равно нарушена, так почему бы этим не воспользоваться.
Раздула угли, вылила из фляги воду в котелок и сварила пшенную кашу, добавив туда яблок. Отдельно в кружке вскипятила чай. Завтрак вышел ну просто княжеский.
Когда окончательно рассвело, отправилась дальше, замаскировав, насколько возможно, стоянку.
Первым делом решила вернуться к ручью. Направление я помнила, но, оказалось, не совсем верно. Это был непростой час в моей жизни, пока не показалась полоса густого зеленого мха, растущего по берегам ручья.
Окончательно наплевав на маскировку, решила больше не удаляться в сторону. Вдоль ручья шла приятная тропинка, идти было легко, но вскоре утоптанность почвы под ногами начала настораживать. Нехорошо. Кругом холмы, я иду внизу по тропинке – здесь явно часто ходят. Ручей местами причудливо изгибался, и Трехликий знает, кто там из-за поворота ко мне навстречу вывернет.
В итоге решила подняться на холм и идти поверху. Здесь тоже была тропинка, но менее утоптанная, что меня вполне устраивало.
Первой на приближение незнакомцев отреагировала сойка. Зло крикнула что-то метрах в ста от меня. Дважды повторять не пришлось. Я упала тут же, одним движением стащила мешки, справа выложила револьвер, слева меч. И голову пониже, и сильнее вжаться в мох, а глаз с тропинки не спускать.
Они показались минут через семь. Серо-голубые плащи, каски, тихий шаг мягких кожаных сапог. Пятеро. Идут к нам. Северные, больше некому. Зачем? А проклятый их знает. Разведка, диверсия… Мне все равно. Лишь бы прошли быстрее, да наверх особо не поглядывали.
Не знаю, что заставило меня бросить взгляд на ту сторону ручья. Везение Таль-Сорецки? Скорее всего.
Существо лежало четко напротив. Огромная черная туша с полуметровыми шерстинками игл на загривке. Приплюснутая морда, полная острых зубов, растопыренные лапы, впившиеся когтями в мох, кожаные крылья, повисшие складками по бокам, и я знала, что где-то там, позади, подергивался в предвкушении охоты тяжелый хвост с рядами ядовитых шипов.
В памяти