Мораль и личность российских революционеров. Издание 2-е, доработанное. В. Н. Болоцких
вопросом, как определить, в чём благоденствие «совокупности народа», кто будет это определять, почему интересы меньшинства можно ущемлять? Более того, не доверяя народу, о котором он так хотел заботиться, Пестель считал необходимым учреждение Временного правления на переходный период для постепенного введения «нового государственного порядка», «а народ обязан (выделено мной – авт.) сему ведению не только не противиться, но, напротив того, временному Верховному правлению усердно всеми силами содействовать и неуместным нетерпением (именно так! – авт.) не вредить преуспеванию народного возрождения и государственного переобразования»99. Чтобы государство было сильным и крепким (а иначе оно не выполнит своего предназначения, по Пестелю), оно должно иметь одни и те же законы и один и тот же образ управления на всём своём пространстве. Правда, Пестель сам сомневался, «может ли сиё единообразие существовать»100.
Пестель не только не предусматривал никаких гарантий против произвола чиновников, как Н. Муравьёв, но и был убеждён, что «истинную постепенность в государстве образует чиноначальство, состоящее из тех чиновников, которые в службе находятся», «ибо в чиновнике нужны способности, знания и добродетели, могущие быть найдены во всех сословиях и не составляющие принадлежности которого-либо из них в особенности». Под «постепенностью» здесь понимается политическое пространство между народной массой и верховной властью, которое при феодализме занимают сословия с разным правовым статусом. Феодальные сословия, таким образом, заменяются Пестелем не народным представительством на различных уровнях, а чиновнической иерархией101.
Пестель провозглашал равенство всех перед законом, ликвидацию сословий, равноправие всех граждан, но в самой республиканской «Русской Правде» нет ничего о представительной системе и избирательном праве. Только в наброске «Конституция – Государственный завет» появляются выборные Народная веча, Державная Дума, Верховный собор с пожизненными членами. При этом отвергалось равновесие властей, но вводилось разделение властей на законодательную, исполнительную и «верховно-блюстительную»102. Уже столь малое внимание к народному представительству со стороны Пестеля говорит о многом.
В отличие от Н. Муравьёва, Пестель возлагал наблюдение за общественной нравственностью и мыслями граждан не на суд, а на Верховное правление. Право граждан на ассоциации Пестель безусловно отрицал: «Всякие частные общества, с постоянной целью учреждаемые, должны быть совершенно запрещены, как открытые, так и тайные, потому что первые бесполезны, а вторые вредны». Первые бесполезны потому, что они могут касаться только предметов, которые входят в круг действия правительства». Вторые же вредны потому, что устанавливаемый государственный порядок «не только ничего доброго и полезного не принуждает скрывать», но, напротив того, дает
Там же. С. 85.
Там же. С. 93.
Там же. С. 97, 96.
Там же. С. 161—162.