Assassin's Creed. Черный флаг. Оливер Боуден
в голосе.
– Давно мы с якоря снялись?
– Да, почитай, уже целый день плывем. Тебя притащили не то сонного, не то бездыханного. Хорошенько же ты налакался на своей отвальной.
– Было такое, – ответил я, мертвой хваткой вцепившись в столб.
Я мысленно вернулся к событиям минувшего дня. Это было все равно что прикоснуться к открытой ране, не успевшей покрыться коркой и потому очень болезненной. Мне требовалось время, чтобы разобраться в случившемся, сжиться с чувством вины и написать письма. (Без уроков Кэролайн я не написал бы и строчки. Вспомнив об этом, я почувствовал острый привкус раскаяния.) Но всем этим я займусь потом.
За спиной у меня что-то заскрипело. Обернувшись, я подождал, пока глаза не привыкнут у сумраку нижней палубы. Потом я увидел кабестан. Сверху слышался топот ног и громкие голоса матросов. Кабестан снова заскрипел и пришел в движение.
– Поднимайте! – крикнули сверху. – Вы что, оглохли? Поднимайте!
Даже отвратительный скрип кабестана не помешал мне почувствовать себя маленьким любопытным мальчишкой.
Я огляделся. По обе стороны тянулись лафеты корабельных пушек. Их стволы тускло поблескивали. На другом конце палубы я заметил веревочную лестницу и квадрат дневного света. Я добрался до нее и поднялся на ют.
Вскоре я понял, каким образом у матросов развивается умение ходить по качающимся палубам. Мало того что их одежда отличалась от сухопутной: здесь носили короткие куртки, клетчатые рубашки и длинные парусиновые штаны. Отличалась и сама манера ходьбы. Казалось, тела матросов движутся вместе с кораблем, и это происходит инстинктивно. В течение первых двух дней я только и делал, что цеплялся за опорные столбы и прочие предметы, когда корабль кренило или качало. Я неоднократно распластывался на палубе, что каждый раз вызывало всплеск матросского смеха. Но вскоре я научился двигаться в такт кораблю. Я также свыкся со зловонием нижних палуб, с постоянным скрипом переборок и снастей. Как и с сознанием того, насколько тонка деревянная проконопаченная и просмоленная скорлупа, отделяющая тебя от безбрежной водной стихии.
Большинство матросов ходили в шарфах, небрежно обмотанных вокруг шеи, или носили шейные платки. Почти у всех были татуировки, борода и тяжелые золотые серьги в ушах. Кожа каждого из моих сослуживцев имела коричневый оттенок. Некоторые матросы по возрасту годились мне в отцы. Их обветренные, морщинистые лица напоминали растопленный свечной воск. У них был характерный настороженный взгляд из-под полуприкрытых век. Я оказался чуть ли не самым молодым на корабле. Основная часть матросов была лет на десять старше меня.
Как я потом узнал, «Император» собрал под своими парусами выходцев из всех уголков Англии, Шотландии и Уэльса, включая Лондон и западные графства. Примерно треть команды состояла из чернокожих. Среди них хватало беглых рабов, рассчитывавших, что на море они обретут свободу и что капитан и команда станут относиться к ним как к равным. В действительности отношение капитана и команды зачастую почти не отличалось