Этикетные нормы казахов. Часть I. Будни и праздники. Шайзада Тохтабаева
о женской красоте не ограничивается лишь внешними достоинствами, оно непременно включает и внутренние позитивные качества: ум, трудолюбие, доброту и щедрость. В народе говорят: «Красота мужчины – в уме, а ум женщины – в красоте» («Еркектiң сұлулығы – ақылда, әйелдiн ақылы – сұлулықта»). Умная жена, имеющая к тому же эстетический вкус, может выгодно позиционировать свои внешние данные: изготавливать красивые предметы быта, готовить вкусную пищу и красиво подавать ее и т. д. От жены ожидают визуальной красоты во всем: в мастерстве, манерах, поведении, опрятности, жестах. Она должна уметь создавать красочный микромир в доме мужа, ибо женская красота, не подкрепленная умом и положительной энергией, быстро надоедает, а красота умной и трудолюбивой женщины с годами лишь набирает силу. Таким образом, в женщине ценились скромность, доброта, человечность, сердечное тепло, мудрость, расторопность в хозяйственных делах.
Особое место в традиционной культуре народов кочевого мира занимает образ коня, культ которого восходит к древнейшим временам. В сакские времена конь непосредственно связывался с культом Солнца [Геродот, 1972, с. 79]. В образе скакуна (жүйрік ат) отражен реликт тотемических представлений, а сам он занимает третье место среди семи сокровищ. В казахском устно-поэтическом, изобразительном, музыкальном творчестве, в народных обычаях и обрядах образ коня занимает довольно значительное место. Конь выступал в качестве главной «фигуры» во многих важных жизненных событиях: при рождении человека, возрастных его переходах, на свадьбе и похоронах. Коню посвящен специальный праздник кумыса (қымыз тойы, бие тойы, бие мұрындық). Любимые ребенок и конь непременно постоянно носят при себе амулеты: лошадь – на челке (изредка – на гриве), а для ездока амулеты прикрепляются на уздечке. Связь коня с человеком и его преданность хозяину отмечали путешественники [В странах, 1888, с. 44]. В казахском эпосе образ коня занимает важное место: воспевается его ум, красота, стремительность. Кроме того, существовала убежденность в соотнесенности хорошего коня с жизненной удачей мужчины.
Еще в XVI веке Касымхан говорил: «Мы – жители степи; у нас нет ни редких, ни дорогих вещей, ни товаров; главное наше богатство состоит в лошадях; мясо и кожа их служат нам лучшею пищей и одеждой, а приятнейший напиток для нас – молоко их, и то, что из него приготовляется, в земле нашей нет ни садов, ни зданий; место наших развлечений – пастбища скота и табуны коней, и мы ходим к табунам любоваться зрелищем коней» [Материалы по истории, 1969, с. 226]. Многие путешественники отмечали, что казах без коня становился слабым и беззащитным: «Неприлично пешком ходить – всюду верхом (хотя бы и езды было несколько минут)» [Кушнер, 1928, с. 129].
Казахская пословица гласит: «Если есть конь, то праздников много, если есть пища, то друзей не счесть». От численности скота зависело благополучие семьи, рода, племени. Именно в связи с этим существовали оценочные мотивы и этикетные правила, касающиеся вопросов и ответов относительно