Остров бесконечной любви. Дана Чавиано
ответила Сесилия и ощупью пробралась к источнику звука.
– Вот уж не думала, что ты вернешься.
– Как же я могу не узнать продолжение той истории! – воскликнула журналистка, устраиваясь в темноте. – Видно, что вы меня совсем не знаете.
В глазах Амалии промелькнула улыбка, но девушка этого не заметила.
– У вас ведь найдется время для нового рассказа? – нетерпеливо спросила она.
– Времени у меня предостаточно.
И старушка, прежде чем приступить к рассказу, сделала маленький глоток.
Лихорадка по тебе
Девочку сглазили. Стоя в центре комнаты, Епископша наблюдала, как растворяются и исчезают в тарелке с водой три капли масла – а это безошибочно указывало на волшбу.
– Господи! – крестясь, воскликнула донья Клара. – Что же нам делать?
– Спокойно, спокойно, – бормотала Епископша, подавая знак помощнице. – Ты уже привела свою дочку ко мне.
Анхела с полным безразличием присутствовала на ритуале собственного исцеления – ей не было дела ни до чего, кроме огня, полыхающего по всему ее телу. Это были мурашки, обливающие ее холодным потом, ад, разрывавший ее при каждом вздохе, бездонная пучина, попав в которую она замирала на месте, не в силах ни говорить, ни шевелиться. Девочку не заинтересовало известие о сглазе, она продолжала держать тарелку с водой, как велела ей женщина. Над ее головой дрожащее пламя свечи разбрасывало тени во все стороны – быть может, привлекая еще больше привидений, чем уже набралось в комнате.
Помощница, выходившая наружу, вернулась с котлом, от которого поднимались почти что аппетитные запахи: там дымились кипяченные в вине рута и кориандр.
Сглазили тебя двое,
Трое наполнят чашу,
Троица Пресвятая
И Богоматерь наша.
Епископша, не прерывая молитвы, чертила над головой Анхелы крест.
Если болит голова,
Святая Елена права,
Если болит висок,
Святой Викентий помог,
Если болят глаза,
Святого Урбана слеза,
Если болит рот,
Святая Тереса придет,
Если болят руки,
Святым мощам на поруки,
Если болит тело,
Святая Анна, за дело,
Если болят ступни,
Святой Андрей, подними,
И ангелов тридцать и три.
Произнеся эти слова, старуха выхватила тарелку из рук Анхелы и швырнула в угол. Вода оставила на деревянной стене темное пятно.
– Вот и готово, дочка. Ступай с богом.
Анхела с помощью матери поднялась на ноги и сделала шаг.
– Нет! Только не сюда! – прикрикнула Епископша. – Не касайся этой воды, а то колдовство вернется.
Мать и дочь вышли из дома знахарки уже глубокой ночью. Дон Педро поджидал их возле камня шагах в тридцати, на краю деревни, расположившейся у подножия заснеженного хребта Куэнка.
– Что? – нетерпеливо прошептал он.
Донья