Тайный Дозор. Николай Желунов
стенами. Только бежать, бежать прочь – через промороженный до глубин заснеженный город. Я отставил чашку и приготовился уходить, но замер у окна: два Светлых огонька – ауры магов Ночного Дозора двигались наперерез Темному патрулю. Все шестеро остановились у круглой рекламной тумбы на остановке троллейбуса и о чем-то миролюбиво заговорили. Один из Светлых протянул Темным пачку сигарет, и компания преспокойно закурила, поглядывая по сторонам.
Сердце радуется, какие мир да любовь настали. Неужели из-за меня? Даже как-то тепло на душе от этой мысли.
На Кутузовском я поймал старенькую «шестерку» и упал на заднее сиденье.
– Коломенская улица. Только не через центр.
Водитель, молодой кавказец, не удивился:
– Пятьсот рублей, новыми.
Приезжий мог бы и возмутиться. Но мы, москвичи, привычные.
– Хорошо, только быстрей.
Насколько велика вероятность, что мое имя уже известно Дозорам? Мотоциклисты на Рублевке, троица Темных в метро – всем хорошо досталось от меня. Ауру мою они видели – но нужно хотя бы несколько часов, чтобы установить личность. Главное, не попасться с поличным на улице.
Отчего-то я был склонен поверить Скифу. Да, если сбросить со следа червя с девчонкой – то, наверное, я смогу где-то отсидеться, и Дозоры со временем оставят меня в покое. Но только как это сделать? Червь следует в Сумраке за артефактом. Предположим, я верну его – девчонка уйдет и уведет с собой чудовище. Но тогда мне придется отвечать перед Дозорами, потому что Омогой и его приятель не станут меня прикрывать.
Автомобиль пронесся по Кутузовскому проспекту к выезду из города. Похоже, поедем по кольцевой дороге. Дольше, но безопасней – окраина.
– Холода настали такие, видел, да? – попытался завязать беседу водитель. – Машину утром еле завел.
– Да, наверное, – ответил я, – извини, я задремал.
– А… тогда спи, братан, еще далеко.
Червь в Сумраке идет за этой вещицей… он не может прорваться в наш мир, но зато вход в Сумрак для меня теперь смертельно опасен. А значит, использование любой магии становится проблемой. Я никогда не смогу быть уверенным, что, подняв тень, не окажусь сразу же в мерцающей пасти с несколькими рядами зубов.
«Шестерка» свернула на кольцевую дорогу и полетела на юг. Под капотом с ревом работал старенький двигатель. Я представил, как следом за нами, стремительно сжимая и разжимая кольца, летит через Сумрак над МКАД исполинская колдовская тварь. Сможешь ли ты спокойно уснуть, зная, что он где-то рядом? Сможешь ли укрыться от его хозяйки даже на краю света?
Было уже далеко за полночь, когда машина медленно вкатилась на Коломенскую улицу. Я жил на самой оконечности полуострова, образованного широкой лентой Москвы-реки и Нагатинского затона, где ремонтируют речные суда. В тревожном мерцании редких фонарей над пустой улицей ветер раскинул пелену тончайшей снежной пыли. Двенадцатиэтажные серые коробки спального района погрузились во тьму, лишь кое-где мелькали в белесом тумане тусклые пятна не спящих окон.
– Останови здесь, – сказал