Тайный Дозор. Николай Желунов
за окном, со стуком упал камень. Василий прильнул к стеклу – но ночь выдалась безлунная, хоть глаз коли. Кошка, должно.
Спустя некоторое время явственно стукнула калитка, которую он самолично запер на засов, попрощавшись с доктором. Тихонько брякнула цепью собака – но голос не подавала. Что за дела там творятся?
Василий взял со стола коптящий огарок, вышел в сени. Белое лицо Прасковьи показалось из кухни:
– Вася… Не открывай… Не надо.
Он хотел привычно цыкнуть на жену, но только поднес палец к губам.
За входной дверью зашуршало, затем раздался новый звук – едва различимый тонкий голосок, похожий на мяуканье.
– Васенька, – шепотом заплакала жена, – за ним это, за колдуном окаянным… вернулись добить… вот же взяли страх в хату, на свою голову… не открывай, Христом-Богом…
Муж постоял в сенях, вслушиваясь в звуки за дверью, потащил из-под лавки топор. Прасковья ахнула и зажала себе рот ладонью.
Кто-то тихонько скребся в дверь – низко, почти на уровне пола.
Держа топор наготове, Василий откинул щеколду и резким толчком раскрыл дверь. Маленькое косматое существо пробежало у него под ногами и кубарем бросилось в пристройку.
От благого мата Прасковьи зазвенела посуда в шкафу.
– Да цыц ты, глупая! – оборвал ее муж. – Девчонка это – не видишь, что ли?
Они замерли на пороге комнаты. У кровати искалеченного знахаря, стоя на коленях, тихонько плакала маленькая девочка. От платья ее остались обгорелые лохмотья, а лицо, руки и волосы стали черными от сажи.
Глава 1
Подмосковье, Рублевское шоссе
Январь 1998 года
Я спрятал мотоцикл в заснеженных кустах у дороги и посмотрел на часы. 16:32. Короткий зимний день угасал, и начиналась ночь – время воров.
Проверив в последний раз снаряжение, я отключил мобильный телефон и зашагал в глубину леса.
Небо на востоке уже потемнело до глубокой синевы, и над промерзшей равниной тлели первые ледяные искры звезд. На западе в стылой мешанине облаков догорали багрово-золотые разводы. В тишине слышалось только мое дыхание да скрип снега под ногами. Красивый, безмятежный вечер – как назло. Я предпочел бы ветер и снегопад. Они скрыли бы следы.
Я остановился на опушке рощи и достал бинокль. Подо мной, за бледно-розовыми макушками елей, дремал в лощине элитный коттеджный поселок. Вот и моя цель: трехэтажное строение с резными башенками и флюгерами, слегка на отшибе, в окружении припорошенных снегом деревьев. Его хозяин, темный делец с говорящей кличкой Маклер, с пафосом называл коттедж «мой замок».
Как и все новопостроенные дома на Рублевке, «замок» был обнесен высоким забором. Чем богаче дом – тем выше забор.
Ускоряя шаг, я двинулся вперед и вниз вдоль опушки.
На часах 16:45. Самолет, уносящий Маклера в Бейрут, только что поднялся над аэропортом Шереметьево, прорвал редкую пелену облаков и взял курс на юг. Он пробудет в воздухе около четырех часов – за это время я должен все сделать и убраться отсюда как можно