Сегодня мы живы. Эмманюэль Пиротт
не раз делал и то, и другое. Матиас протянул девочке шкурку, и она сунула замерзшие ладошки в еще теплое окровавленное нутро.
Он почему-то вспомнил, как Ганс целился ей в голову, а она как ни в чем не бывало ела снег. Теперь девочка пытается согреть руки мехом только что погибшего зверька и наслаждается теплом. Она тенью следует за Матиасом по лесу, пожирает своего спасителя взглядом бездонных глаз, караулит его сон и дает ему нечто такое, чего он никогда не знал и не мог постичь. Нечто очень смутное заполняло его душу и тело тихим счастьем. Рене подняла глаза, уловив смятение своего спутника, и Матиас отвернулся и зашагал по тропинке к хижине.
Они сидели у очага и молча жевали. Рене проглотила последний кусочек и вытерла губы рукавом. Это был второй их вечер в лесном домике. Накануне она рассказала Матиасу историю. Он ее об этом не просил, но пришлось слушать сказку об огромном волшебном коне, путешествовавшем по империи Карла Великого с четырьмя братьями на спине. У этих всадников был зуб на Карла – Матиас не очень понял за что, равно как и сама рассказчица. Итак, братья, четыре сына Эмона, затеяли войну с императором. Им помогал странный парень – волшебник в медвежьих шкурах и венке из листьев на голове. Он жил в лесах и умел становиться невидимым. Можис – так его звали. А огромного-преогромного коня звали Баярд, и ему ничего не стоило перепрыгнуть Маас. Волшебный был конь. Рассказывая, девочка произносила слова как заклинание – священное, древнее и варварское. Матиас получал удовольствие, слушая сказку[16].
Баярд все время спасал братьев от стражей Карла, он над ними открыто насмехался, и император поклялся отомстить. «Я убью проклятого коня! Он умрет лютой смертью!» Баярд попал в западню и…
На этом месте Рене остановилась, сказав, что устала и закончит завтра. Она его провела! Матиасу не терпелось узнать, что случилось с треклятой клячей: пока малышка говорила, он чувствовал себя удивительно легким и умиротворенным. Он забыл о войне и вернулся в типи[17] старой индианки. Тогда были другие времена, и он тоже был совсем другим.
– Хочешь узнать, чем кончилось? – спросила Рене.
Он что-то пробурчал, девочка приняла это за «да» и уселась поудобнее, держа спину прямо, как маленькая балерина. Ее глаза блестели, в зрачках отражалось пламя очага. Карл приказал повесить жернов на шею коню и столкнуть его в Маас. Баярд прыгнул, и император возрадовался: он наконец уничтожил непокорное животное, магию и тех, кто противился его власти. Но как же он изумился и разгневался, когда над водой появилась голова волшебного коня! Тот ударил копытом по жернову, разбил его и выскочил на берег. Вот так! Рене изобразила рукой сноп брызг. Баярд ускакал в лес, и никто больше его не видел. Никогда[18].
Понятно. Никогда…
Загадочный тон девочки звучал почти комически, и Матиас улыбнулся. Она нахмурила брови.
– А знаешь, Баярд жив. Его дом – густой лес, и он может скакать, куда захочет,
Рене, как умеет, пересказывает Матиасу сюжет французской эпической поэмы «Четыре сына Эмона» (XIII в.) о многолетней вражде четырех сыновей графа Эмона (Аймона) Дордонского с императором Карлом Великим. Сюжет таков: на следующий день после принятия четырех братьев в рыцари, они убили двоюродного брата Карла, поссорившись с ним после проигрыша в шахматы. Император неустанно преследовал их. Один из самых известных персонажей этой поэмы – конь Баярд, от природы наделенный человеческой мудростью и способностью вытягиваться так, что на его спине умещались все четыре брата. Другой ключевой персонаж – волшебник Можис.
Ти́пи – повсеместно принятое название традиционного переносного жилища кочевых индейцев Великих равнин – предгорного плато в США и Канаде, к востоку от Скалистых гор.
Увы, благородного коня ждал трагический конец. Баярд служил верой и правдой новому хозяину, не раз спасал жизнь братьям, но сыновья Эмона, чтобы купить прощение императора, предали друга, отдав его Карлу Великому. Правитель приказал привязать грузы к копытам Баярда и привести его на середину моста через Сену. Затем на глазах у хозяина коня столкнули в воду. Волшебство не спасло от предательства.