Патриот. Андрей Рубанов
сеть «Грошик», созданная Молниным, спустя пять лет имела сто пятьдесят супермаркетов по всей просторной стране.
Молнин обратился в миллиардера за считанные годы. Несколько раз его портреты мелькнули в «Воге» и «Тэтлере» наравне с портретами других моложавых эксцентриков тех времён: Полонского, Тинькова, Прохорова. Однако сверхновый миллиардер не спешил превращаться в светскую звезду. Он жил на два континента, то в России, то в Америке, посвящая всё свободное время гонкам на снегоходах по ледяным полям Антарктики или прыжкам на парашюте из стратосферы.
Официально он не считался миллиардером и в списках «Форбса» не значился. Никто не знал точной цифры, кроме самого Молнина. Как и многие десятки других таких же молодых и трезвомыслящих миллиардеров, Молнин не устраивал шумихи вокруг своего имени, ни в какие списки «Форбса» не лез, а главное – не лез и в политику, не финансировал партий и не имел членского билета «Единой России»; он никого не трогал, ни с кем не враждовал, сто пятьдесят его супермаркетов давали прибыль, обеспечивали рабочие места и платили налоги.
Конечно, на пути к миллиарду Молнин наделал много ошибок, и его бизнес довольно быстро оброс проблемами, как обрастает ракушками дно корабля. Судебные иски, штрафы, административные и уголовные дела, обвинения в контрабанде продуктов питания, в найме незаконных мигрантов, в сокрытии налогов, бесконечный поток штрафов, наложенных санитарной инспекцией, – когда накопилась критическая масса, Молнин обанкротил торговую сеть «Грошик». Заблаговременно созданная торговая сеть «Ландыш» приобрела остатки товаров на складах; после лёгкого ремонта все супермаркеты Молнина вновь открылись для населения, но уже под новой вывеской.
В Москве его резиденция располагалась в высотном билдинге близ метро «Парк культуры»; личный кабинет миллиардера занимал весь пентхаус, в приёмной сидели три секретарши, в совершенстве знавшие – на троих – дюжину языков; у босса был отдельный гараж и отдельный лифт из гаража в кабинет, поэтому ни одна из троих секретарш не знала, где именно в данный момент пребывает босс и хозяин: то ли – в Новой Зеландии, то ли – прямо сейчас выйдет и попросит тибетского чаю на ячьем молоке с гречишным мёдом и карельской брусникой.
Они не были знакомы; Знаев видел Григория Молнина только по телевизору.
Но меж ними существовала связь.
В возрасте сорока лет банкир Знаев опубликовал толстую аналитическую книгу о финансовом рынке России. Он сел за работу, движимый абсолютно благородными побуждениями: он хотел описать, выразить собственный опыт. Маленький сын банкира, Знаев-младший, к тому времени проявил полное равнодушие к точным наукам, и банкир грустно сообразил, что тайные знания, накопленные риском и трудом, некому передать. С другой стороны, эти знания представляли собой всего лишь набор мошеннических финтов. Любая схема основывалась на бесстрашии исполнителя и его презрении к закону. Приобщить сына – значило превратить его в махинатора и преступника. Огромный опыт банкира Знаева очень