Гришуткин сад. Рассказы. Владимир Колабухин
даже потанцевали немного.
Нина вдруг зябко повела плечами.
– Что, холодно? – спросил Ладнов. – Я форточку закрою.
– Не надо. Выйдите на минутку. Я позову.
Он вышел и вскоре услышал чуть дрогнувший голос Нины:
– Входите!
Ладнов вошёл, и вся его кровь бросилась ему в голову: откинув одеяло, обнажённая Нина со странной улыбкой лежала в постели и жестом руки приглашала разделить с ней ложе.
Он оторопел. Противоречивые чувства охватили душу: отказать женщине – вроде как обидеть, низко пасть в её глазах, но и вот так, с ходу, броситься к ней в постель – тоже не мог.
В комнате повисла тягучая пауза.
Нина нетерпеливо прикусила губу.
– Ну, что же вы?..
Он колебался ещё несколько секунд, но волна острого желания вдруг охватила всё его тело…
4
От Нины Ладнов выбрался в двенадцатом часу ночи. Ехал домой и пытался разобраться в себе. На душе было неспокойно. Мрачные мысли теснились в голове: «Всё – таки изменил жене. Что будет, если она узнает?».
Ещё никогда он не чувствовал себя так мерзко – как он мог так легко поддаться очарованию Нины?
Он потряс головой, отгоняя неприятные мысли. Заставил себя успокоиться: этот вечер показал правоту Кучерова. Выходило, что ему, Ладнову, не о чем и волноваться – он не импотент.
Жена встретила его насуплено. Обиженно кинула ему в лицо свою боль:
– Опять где-то пропадал, гуляка!
– Почему сразу «гуляка»… С Кучеровым в шахматы играли, – протянул он, пряча глаза. Ему сделалось стыдно за свой обман. Он прошмыгнул в спальню, дав себе зарок – больше никогда не поддаваться чарам Нины.
И слово держал крепко. Как она ни сталкивалась с ним будто ненароком в офисе, как ни старалась нежно улыбаться при встрече, он лишь сухо здоровался и не позволял себе никаких вольностей. Ему хотелось как можно скорей поставить точку в их недавней неслужебной встрече. При очередном заходе Нины в его кабинет Ладнов, подвёл, наконец, черту:
– Нина Николаева, мы взрослые люди. Должны понимать, что тот вечер был для нас случайным. Я сам виноват, больше такого не повторится.
Нина попыталась было что-то сказать, но Ладнов остановил её:
– Я искренне извиняюсь перед вами, – твёрдо продолжил он, – надеюсь и на ваше благоразумие.
Нина растерянно поджала губы и с понурой головой вышла из кабинета. Ладнов же впервые почувствовал себя просто жалким и гадким. Однако разговор с Ниной был необходим ему ещё и потому, что их интрижка могла помешать не только его семейной жизни, но и работе: на него снова начали наседать. Неизвестные ему люди, требовали продать блокирующий пакет акций компании, ежедневно звонили с угрозами, давили на банки, чтобы те не предоставляли ему кредиты, столь необходимые для закупки сырья и оборудования. Вдруг зачастили с проверками работники прокуратуры и милиции, пожарные, налоговики…
Он почти начал терять самообладание.