Когда пируют львы. Уилбур Смит
ма?
– Что-то случилось?
– Нет, все в порядке.
И он исчез в коридоре.
Гаррик сидел в постели, кожа вокруг его ноздрей покраснела и распухла. Он опустил книгу, которую читал, и улыбнулся вошедшему Шону. Шон подошел к своей кровати и сел на нее.
– Где ты был?
Голос Гаррика звучал хрипло из-за простуды.
– Выше по реке, у водопадов.
– Рыбачил?
Шон не ответил, он наклонился вперед, упираясь локтями в колени.
– Я встретил Энн, и мы пошли вместе.
При этом имени Гаррик сразу заинтересовался и посмотрел Шону в лицо. На этом лице все еще держалось выражение легкого удивления.
– Гарри…
Он колебался. Но ему нужно было поговорить об этом.
– Гарри, я покрыл Энн.
Гаррик с легким свистом втянул воздух. Он очень побледнел, только кожа вокруг носа оставалась красной.
– Я хочу сказать… – Шон говорил медленно, словно старался объяснить самому себе. – Я правда это сделал. Точно, как мы с тобой говорили. Это было…
Он сделал беспомощный жест руками, не в силах подыскать слова. Потом лег.
– Она тебе разрешила?
Гаррик говорил шепотом.
– Она меня попросила об этом, – ответил Шон. – Было скользко, тепло и скользко.
Много времени спустя, после того как они погасили лампу и оба лежали в постели, Шон услышал движения Гаррика в темноте. Он слушал, пока не уверился.
– Гарри! – громко воскликнул он.
– Я не делал, не делал.
– Ты знаешь, что говорил па. У тебя выпадут зубы, и ты сойдешь с ума.
– Я не делал, не делал.
В хриплом от простуды голосе Гаррика звучали слезы.
– Я слышал, – сказал Шон.
– Я просто чесал ногу. Честно, честно, просто чесал.
Мистер Кларк не смог сломать Шона. Напротив, он затеял жестокое состязание, в котором медленно проигрывал, и теперь боялся мальчика. Он больше не заставлял Шона вставать, потому что тот уже стал одного с ним роста. Состязание длилось два года; они обнаружили слабости друг друга и знали, как их использовать.
Мистер Кларк не терпел, когда кто-то чихал: возможно, подсознательно он воспринимал это как насмешку над своим курносым носом. У Шона был обширный репертуар: от легкого, еле слышного сопения, с каким гурман принюхивается к орхидее, до громогласного трубного звука из глубины горла.
– Простите, сэр, не сдержался. У меня простуда.
Но однажды, уравнивая счет, мистер Кларк понял, что уязвимое место Шона – Гаррик. Причини хотя бы легкую боль Гаррику – и вызовешь почти нестерпимые страдания Шона.
Неделя у мистера Кларка выдалась очень тяжелая. Его беспокоила печень, ослабленная постоянными приступами малярии. Три дня у него страшно болела голова. Были трения с городским советом по поводу предстоящего возобновления контракта; накануне Шон чихал непрерывно, и мистер Кларк решил, что с него довольно.
Он вошел в класс и занял свое место на возвышении; медленно обвел взглядом учеников, остановившись на Шоне.
«Пусть