Безумный корабль. Робин Хобб
разделить с ним его нынешнюю склонность к молчанию. Да и, правду сказать, очень мало между ними оставалось невысказанного, такого, чего они и так друг о друге не знали. Ведь даже теперь Уинтроу заговорил не для того, чтобы с нею поделиться или попросить совета, – скорее, сам с собою, просто ради приведения в порядок собственных мыслей. Отлично это понимая, Проказница все же решила чуть-чуть подтолкнуть его:
– А сегодня для нас самое скверное?..
Уинтроу тяжело вздохнул:
– Пират страдает от лихорадки, которая то скручивает его, то отпускает. Причем борьба эта неравная: с каждым разом ему делается все хуже. Кеннит слабеет. Причина ясна: зараза, распространяющаяся из обрубка ноги. Любой укус животного опасен для человека, но морская змея обладает еще и ядом, причем яд этот – особого рода… Воспаленную часть ноги необходимо отрезать, и чем быстрее, тем лучше. Я нахожу, что он слишком слаб для такой операции, но беда в том, что сил ему уже не набраться. Поэтому мне следует действовать быстро. Я, впрочем, знаю: вероятность того, что он вообще перенесет ампутацию, очень невелика. А если он умрет, то вместе с ним погибнем и мы с моим отцом. Такую уж сделку я с ним заключил… – Он умолк ненадолго, потом продолжал: – На самом деле моя смерть – это не худшее. Самое скверное – это то, что ты останешься одна… Рабыня в руках у этих разбойников… – Уинтроу по-прежнему не смотрел на нее, его взгляд блуждал по неспокойным водам пролива. – Теперь ты понимаешь, зачем я к тебе пришел, – сказал он. – В данном случае у тебя больше прав высказывать свое мнение, чем у меня. Я, похоже, не обо всем как следует поразмыслил, когда договаривался с Кеннитом… Я поставил на кон собственную жизнь и жизнь отца. Между тем, поступив так, я, хотя и неумышленно, и твою судьбу сюда впутал. Я не имел права ею распоряжаться. Тем более что тебе, как я понимаю, в случае чего терять придется побольше, чем мне…
Проказница рассеянно кивнула, но заговорила не в лад его мыслям.
– Он совсем не такой, каким я себе представляла пирата… Я о капитане Кенните, – пояснила она. И добавила: – Вот ты говоришь, рабыня. Но он, по-моему, совсем не считает меня своей пленницей.
– И я себе представлял пиратов совсем не такими, как Кеннит, – отозвался Уинтроу. – Да, он обаятелен и умен… но при всем том он – пират. И нам с тобой следует помнить об этом. И к тому же совсем не он будет тобою командовать… если я потерплю неудачу. Потому что тогда он умрет, и о том, кому ты достанешься, остается только гадать. Возможно, это будет Соркор, его нынешний старпом. Или Этта, его женщина. Или Са’Адар попытается заполучить тебя для своих освобожденных рабов… – Уинтроу тряхнул головой. – Нет, – сказал он, – мне-то в любом случае в выигрыше не бывать. Если операция пройдет удачно, Кеннит заберет тебя у меня. Он и так уже делает все, чтобы обаять тебя своими речами и лестью, а его команда трудится на твоих палубах. В том, что касается тебя, моего мнения нынче спрашивают в последнюю очередь… Будет Кеннит жить или умрет – очень скоро я буду не властен тебя защитить…
Проказница повела одним плечиком, изваянным