Звездочка. Андрей Дмитриевич Мадов
невозможно, душно очень.
– Бывал там?
– Бывал. Я там учился два года, пока сюда не перебрался, а вообще я с Сибири, из Тюмени.
Я удивленно вскинул бровь. Мой темнокожий водитель на сибиряка был ну совсем не похож. Заметив мой удивленный взгляд, водитель рассмеялся и пояснил:
– Мой отец из Найроби, приехал в Москву учиться, еще в СССР поступил в РУДН и там встретил мою маму Свету. Она тоже в Москву из Тюмени поступать приехала. И представьте себе влюбился, да так сильно, что после учебы уехал вместе с ней в Тюмень. В Москве мама решительно оставаться не хотела и как всегда настояла на своем. Через год родился я, уже полноценный сибиряк. – Водитель усмехнулся сам себе и продолжил:
– Отец хотел назвать меня африканским именем, но мама сказала, раз он в России родился, то имя у него должно быть русское, и назвали меня Вадимом. Может она и права, конечно, но иногда я на себя в зеркало смотрю и думаю, ну какой я к черту Вадим, ну нету во мне от Вадима ни мяса, ни косточек.
Он снова гортанно рассмеялся. Я представился, и мы пожали друг другу руки.
Очевидно, Вадим умел расположить к себе. Меня более всего поражала та лёгкость, с какой он рассказывает о своей жизни совершенно незнакомому человеку. Видимо это оказалось заразным. Я сам не заметил, как рассказал ему о себе, о своей жизни, и даже о тех проблемах, о которых не говорил даже близким мне людям. Вадим внимательно слушал и задавал много вопросов, видно было, что ему действительно интересно.
Так за разговорами протекала наша поездка.
– Слушай, а как ты, потомственный сибиряк, здесь очутился? – задал я давно уже волнующий меня вопрос.
– О, это отдельная история.
– Расскажи, ехать еще далеко.
– Ну, если вкратце, у меня все получилось почти как у отца, видимо это у нас семейное, против генов не попрешь.
Как я уже говорил, из Тюмени я приехал в Москву, поступил на бесплатное в педагогический и нарадоваться не мог своему счастью. Денег у меня было немного, и учебу я совмещал с работой, летом, пока каникулы, вкалывал по полной. Уставал сильно.
Наконец друзья мои не выдержали смотреть, как я зашиваюсь, и на третье лето моего пребывания в Москве чуть ли не силком потащили меня на море. Я поломался для приличия, но поехал, отдыхать ведь тоже нужно время от времени.
Приехали мы на море, и я в первый же день напился как свинья. Ребята меня в клуб уговорили пойти, трезвый бы ни за что не согласился, а пьяному, как известно, море по колено. Друзья себе быстро девушек нашли, а у меня всегда по этой части проблемы были, я с детства стеснительный, да и внешность не самая обычная.
Все пили, танцевали, а мне вдруг что-то так грустно стало. Не смог я в этом клубе дольше оставаться, вышел на улицу покурить. Смотрю, на крыльце девушка стоит. Я думаю, была не была, подхожу к ней, говорю: «Девушка, не хотите со мной потанцевать? В клубе сейчас музыка хорошая играет».
Она не ответила, смотрит, словно мимо меня, вдаль куда-то, я уже уходить собрался, когда она сказала: «Я не танцую, мне от танцев сразу