Голубая роза. Яна Темиз
параметрам. Дело могло быть срочным: его надо сделать сегодня или, что хуже, оно осталось от вчера. Его можно отложить на завтра или сделать в любой день в течение недели. Дело могло быть таким, которое потребует личного внимания Сибел на долгое время. А могло быть таким, которое в основном делается само – как стирка и мойка посуды в машине. Значит, если есть дело первого типа – приготовление долмы, например, – то его надо совместить с делом второго типа: пусть в это же время что-нибудь стирается.
Дело могло быть таким, которое можно делать в присутствии ползающего ребенка. Или же ребенок должен быть надежно посажен на стул или в кроватку. А гладить вообще можно только когда малышка спит: иначе начинается охота за проводами и розетками.
Дело может касаться самой Сибел лично и не задевать остальных членов семьи (постричь ногти или принять душ). Оно может касаться всех (ужин) или одного мужа: подготовить ему одежду и обувь и просмотреть его лекцию.
Все сегодняшние дела Сибел уже мысленно разложила по полочкам, расклассифицировала и систематизировала. Если все пойдет по плану, останется около часа свободного времени до возвращения мужа и старшей дочери.
– А если лошадке очень нужно сказать что-нибудь кошечке, она сможет мяукнуть?
Это вне плана – и всегда неожиданно!
– Нет, не сможет. Лошади не мяукают.
– Но если ей очень-очень нужно?!
– Ну, я не знаю. В мультфильме сможет. Или в сказке. Доедай, пожалуйста, через десять минут придет твой автобус.
– А ты мне дашь чего-нибудь сладенького?
Надо, действительно, что-нибудь испечь. Жаль тратить заветный остающийся час, но что делать? Да, сегодня среда, можно вечером позвать Айше: если к ней, как всегда по средам, приедет Октай, то они могут зайти на чашку кофе. Придется печь. Или, наоборот, в присутствии Октая не стуит демонстрировать, какая она, Сибел, хорошая хозяйка? Айше-то точно ничего не испечет даже ради его прихода. А зря, между прочим. Так он на ней еще сто лет не женится.
– Убери, пожалуйста, тарелку… Хотя нет, я еще машину не освободила. Попробуй сама переодеть блузку. У меня малышка на руках.
– Ладно, я вижу.
Газель отправилась в детскую, недовольным тоном ворча: «Малышка, малышка!».
Она заранее предчувствовала, что сама эту блузку не наденет, ни за что не наденет, там такие противные пуговицы! – нет уж, придется мамочке посадить куда-нибудь сестренку и заняться ею, Газель. Ее маленькое сердечко разрывалось от ревности и обиды: раньше ее саму считали маленькой и беспомощной, а теперь только и слышишь: «Малышка, малышка!». Даже по имени ее никогда не зовут, а только так – ласково!
– Мам! Она не надевается! – капризно и требовательно закричала Газель, для правдоподобия развернув и смяв аккуратно сложенную блузку.
Сибел посадила младшую дочку в детский стул, сунула ей погремушку и, сопровождаемая ее недовольным плачем, пошла к Газель. Сейчас было важно отправить ее в школу без обычного скандала, а малышку все равно надо